Так, всё, записывай, как я говорю. Честное слово, на тебя никакого терпения не хватит. Ты забываешь, что искусство создаётся для зрителя, читателя, слушателя, ты всё время отходишь в сторону от данного факта, а это бесит. Ты, видать, в неделю посещаешь дюжину кружков по нескольку раз, китайский язык, гончарное дело, скалолазание, джаз, культурные навыки. Ни минуты свободного времени, консультации с коучем, которого никогда нет на месте, плюс ещё нужно планировать похищения людей да выделить до хрена времени, чтобы слушать их показания. Ты им про заговоры, всё пытаешься вытянуть рецепт успеха, а они тебе про драматургию киноформы и нервы фильмов — монтаж, бесит, да? Ничего, птичка, пока я разглагольствую, ты лучше решайся, вставь мне спички между пальцев, покапай воском на обнажённую грудь, пни в больную ногу, без этого я тебя точно разочарую. Ладно, теперь смотри, что они с нами делают.
Там и только там, изначально, нет никакого логоса, всё бессмысленно, банальная и к тому же исчерпанная совокупность, Бога тоже нет, да и откуда? правды невозможно доискаться, говорят, сами виноваты, ну или что не надо было вставать под слона; сын неинтересен отцу, народу неинтересна лапидация Марии Стюарт, жизнь проходит в сером цвете, не выше маяка и не ниже слоя ортзанда… кроме того, если не решиться добывать материальные блага, в глубокой сути правящие даже жрецами, всё окончится в безвестности зимой, в окружении голых деревьев и серого неба, и охристо-желтоватого оттенка, земля под ногами горит уже пять триллионов лет, надо ли после всего этого говорить, что жизнь даётся единожды, отнимается без предупреждения, вокруг одни латентные палачи, пользующиеся мягкостью окружающих, в особенности их душ, уедая кусок ближнего бессовестно, топча учтивость и скромность, скромным не пробиться в мюзик-холл и на раздачу новых ландо, и постоять под солнцем, их удел в том, чтобы смотреть из-за ленточки на чужих обворожительных спутниц и раз в три поколения участвовать в крестьянском восстании, вот такие дела, такая правда жизни, бедные люди, бедные люди, бедные люди — из-за низкой яркости мало изучены.
Он вышел из-за дерева, где сознательно скрывался некоторое время, стал ждать. Всё это отчего-то выглядело чрезвычайно уютно, словно в затопленном селении морские животные продолжают работать, пахать землю, молоть муку, рыба-пила кружит возле дровницы, удильщики — у вершин фонарей.
— Знаю, искал со мной встречи, — неторопливо пускаясь вдоль опушки.
— Ну так уж не обольщайтесь, — отслушав последнее откровение, он пребывал в сильнейшем волнении, только усугублённом этой встречей.
— Это само собой. Однако прошу иметь в виду, дела на фабрике, ваша смехотворная лига, всё как на ладони… пожалуй что стигматированной.
— Я только не расслышал, видимо, если вы произносили…
— Тот крестовый поход, вокруг которого ты пляшешь, мне загадочен он.
— Тогда солгу, если заикнусь…
— Как будто это одолжение. Лукавить в моём присутствии — это всё равно что…
— Считать христианство мифологией предпросвещения? — о, какое бинго, какое бинго, сам от себя не ожидал.
— Засчитано, но я могу распознать иезуитство даже у ежа.
— Мне слишком мало известно… вот, хотя бы… резонный вопрос… для чего это вам?