Однажды они отдыхали с семьёй в Крыму. Он ушёл, бродил в горах и неожиданно поймал себя на мысли, что уже в очередной раз наблюдает признаки чьего-то давнего присутствия здесь. Оказалось, очень давнего, но ему годилось. Полуостров полнился странностями и примечательными жителями, хотя себя он к последним не причислял, возможно, потому что бывал здесь наездами, жил сезонами, а возможно, никто из этого бестиария, каталога обитателей соответствующих ниш, себя примечательным не считал.
Вот, например, один ботаник вдруг поселился на постоянной основе в Байдарской долине, а Владимир Владимирович только спустя несколько лет узнал, что тот инсценировал свою смерть на материке, подхватив чью-то богом забытую миссию здесь. Как и он, кажется, подхватил.
Он размахнулся и швырнул камень, угодив ему в свод котелка. Второй ушёл под берег, Г. стоял, смотрел на импульс; швырнул ещё, то же самое, взял горсть и ударил как картечью между берегом и впавшим в ступор кладоискателем, тот поднял на него голову.
— Ну ладно, сами напросились.
Под неестественным углом он забросил обе руки за спину, начав копаться в ранце. Сзади донёсся хрип, будто это прокашливался некий механизм, разбуженный в недрах, путь ему один — из тьмы.
— …буду вести я, Вадим Синявский, основоположник советской школы спортивного радиорепортажа, майор, член КПСС с 45-го года, — оглушительно разнеслось вслед за треском.
Вдруг он почувствовал неимоверное облегчение, более того, что сейчас прикоснётся к чему-то действительно значительному, что заслужил своим бесстрашием и упрямством.
— Денёк сегодня так себе, о, забыл, это Москва говорит; мрачноватый, ну да ничего, у нас все как один крепкие физкультурники, в свой день сразу после зарядки садятся за рюмку чая. Где установлены наши микрофоны, не скажу, команды выходят на поле, с высоким подниманием бедра, те, что полосатые — Динамо, у каких физиономии все в отпечатках разводных ключей — Торпедо, надеюсь, я наглядно объясняю радиослушателям. Так, так, так, капитан бело-синих даёт поджопник главному арбитру и резко замирает, как все, теперь тот не знает, может, это из Торпедо прилетело, насолить-то за чемпионат Союза он успел всем.
Владимир Владимирович взялся за ранец, подкрутил тумблер ещё.
— Сальто Делчева, теперь назад Погорелова, Ковач, Гейлорд два, контр-движение Люкина, полтора назад, перелёт углом Маркелова, Квинтейро, перемах Штальдера, отпускание рук от грифа Воронина, контр-сальто Маринича, продев Адлера, итальянский оборот обратным хватом, другой, третий, перемах ноги врозь в вис Карбалло, да вы заебали…
Подкрутил ещё.
— … сразу перехожу к либретто, так что не обольщайтесь.
— … а мы продолжаем нашу кампанию.
Он заснул в тени вросшего в поверхность валуна, словно один из участников тех посиделок, когда Иисус или кто-то из апостолов отравил вино и все уходили к престолу Господа в свой срок. Неверующие с паникой в глазах, кто уже погрузился в учение с головой — со злорадством, непременно озирая кого-то в перспективе болтающихся ног. Чем выше, тем краснее Иерусалим, держит слепки с основных своих вех, размывая архитектуру и тем паче достигших его в разное время людей, как может только истинный центр мира. Не Нью-Йорк, в случае убийства в нём, таинственный подозреваемый, а вот, этот оазис, подводит к кресту кураре путями соков земли, и Христос уже опускает руки, разминает поясницу круговыми движениями, чешет нос, зевает и прикрывает это побаливающей ладонью. Планки позади теперь словно второй скелет, он велит не записывать это в число чудес, ни к чему плодить апокрифы, да и он честный. Аптекарь стоит со светочем в ночи перед полками и не верит своим глазам — жидкости из колб теряют уровень, одна за другой, неважно, в каком порядке они расставлены, но потом до него доходит, что людям, этим вечным адресатам благ, нужнее.
Вместе с рассветом декорация над его головой, над восточным Крымом, раскололась остроклювыми виражами и теперь, перед тем как ему идти дальше, сошлась, разъезжаясь обратно лишь на время сна, бездействия; но бывало и так, что небосвод, не важно чем окрашенный, натягивался в тысяче мест, светила разного диаметра выскакивали оттуда, сперва видимые как лица мертвецов под саваном-стрейч.