Встретили сурового, здорового и всего в шрамах бронзового восходящего. Он сказал, что командир всех, кто прибился к их армии, а потом нас предупредили, что пока мы молодые специалисты, кормить будем себя сами. Поинтересовались, знаем ли мы слово порядок, не так, чтобы соблюдали, а просто слово, и если при этом мы ещё и к лотку приучены, то просто цены нет и добро пожаловать в победоносную армию. Берите тяжёлое и корявое, грабьте, обогащайтесь, а самые удачливые станут восходящими. Оставалось только крикнуть боевой клич, и на этом все формальности были закончены.
А теперь моё любимое. Наблюдение со стороны и некие подробности, которые другие новобранцы попросту не заметили. Недалеко, но не рядом с грозным отцом-командиром, чуть в стороне стоял неприметный восходящий, слушал наши чувства и тихонько щупал своими умениями. Наверняка именно он должен был проверить правду сразу у полусотни приносящих клятву юношей, девушек, женщин и мужиков, от приличного вида диких охотников, до явного отребья явившегося за поживой и решивших присоединиться к великому и непобедимому. Моя ментальная защита не знаю какая, но большая, Длань тоже не ментальная девочка, если приручила и управляла тигрексом. Найдя мелкого кошонка после того, как логово его родителей выбил огнезуб, подобрала, выкормила и приручила. Само по себе дело непростое, а она всё делала неосознанно, на инстинктах. Эти хищники приручались плохо, даже мастерами, но об этом она позже узнала, когда ей изволили сказать, по случаю. Проверку мы прошли. Как восходящих нас не видели, и, если честно, не сильно и пытались, а просто мазнули по толпе пару раз, выявляя шпионов и неадекватов.
Дальше молодых рекрутов распределяли по отрядам. Хотя нас предупредили, что мы всё должны делать сами, включая добычу еды и обеспечение себя кровом, но неожиданно для всех, нам предоставили шатры и покормили. Сооружения были совсем большие, похожие на навес из тряпок, где на охапках веток валялись груды шкур, но от дождя отлично защищало, и под лежанку вода не затекала. Еда тоже была отличная, но всего из одного блюда, в виде наваристого густого супа с добротными кусками мяса. Как выразилась Длань: «Чёткая баланда». Салатиков и биточков с подливой не выдавали, а без изысков на всех варили кашу в огромном котле. Просто овощи, злаки, немного трав, наверняка нередких специй и очень много мяса. Нас просто запугивали, а кто не побоялся, получил полевые кухни и крышу над головой. Как по мне, то кормление отличное, а часть из пришедших никогда не жили в стационарных жилищах, ведя бродячую жизнь. Навес из вкопанных кольев и лежанок, был воспринят как бунгало на курортной планете. Многие впечатлились и, сдвинув брови, думали, куда пристроить принесённую с собой еду, раз тут казённой полно, и вместо самокормления попали на полный пансион.
Конкретно в этом лагере рикса не было, но присоединяться именно в том, где обиталось начальство, выглядело крайне непредусмотрительно. Это мне Длань идею подала. Большинство местных наивных хитрецов сразу попытается пробраться в самую центральную стоянку армии, и проверять будут именно таких, рвущихся в лагерь к самому высокому начальству. Мы не такие. Вождь армии постоянно перемещался между отрядами и рано или поздно он будет рядом, и лучше, если это окажеться стихийная встреча, чем молодой рикс изволит сидеть в оборудованном жилище, или закроется в своём золотом гробу.
Следующие несколько дней наблюдали и приживались в лагере, затем нам улыбнулись местные боги, отвечающие за удачу, и наши отряды перебросили в другую местность. Наверное, существовала какая-то память тела, и многие работы, которые здесь выполняли местные, я понимал, но делал весьма неуклюже. Радовало, что таких неумех было предостаточно. Если что-то не получалось с первого раза, то нам помогали, показывая, как это делать, иногда объясняли просто пинками. Потом мы перемещались в течении трёх дней. За это время отбили пару нападений диких зверей и несколько засад. Не обошлось без жертв. Большой караван хорошо защищён, но всегда привлекает множество любителей поживы. Звери искали что пожрать, а люди точно не бойцы сопротивления, потому что могли причинить гораздо больше вреда, но имея возможность спереть материальные ценности, делали именно это.
К вечеру третьего дня отряды новичков вышли к огромному лагерю. Нас расположили шагах в пятистах от центра, где и размещался шатер Рикса. Вот где он, оказывается, обитался. Мы его видели несколько раз. Молодой человек с властным и угрюмым взглядом проходил по лагерю, давал распоряжения, общался в стиле великого вождя, которому есть дело до каждого самого распоследнего участника его великой армии. Близко не подходил, рук не пожимал, но издали кивал, улыбался. Если ему говорили о проблеме, то он всем видом показывал, что не забудет и приложит все усилия, чтобы его воинам было комфортно. Если проблема была связана с кем то из начальников поменьше, то просто укоризненно смотрел. Этого было достаточно, а воздух наполнялся аурой, что провинившийся мелкий командирчик жаждет исправить оплошность, и главному вождю больше не надо будет вспоминать об этой крошечной неприятности. Юного рикса любили и готовы были жилы рвать, чтобы заслужить похвалу.