По большому счету, на сброд, собравшийся в лагере для новичков, слегка взбодренный небольшим количеством восходящих, всем реально плевать. Вот когда ты докажешь свою кровожадность и принесешь мешок отрезанных носов, тогда уже на тебя посмотрят снисходительно, а пока были готовы кормить, поить и указывать где грабить и бесчинствовать. А если нет своего достойного оружия, а пришел всего лишь с заострённой палкой, то готовы разрешить покопаться в груде трофейных клинков и копий. Ничего умопомрачительного найти там было нереально. В куче колюще-режущего валялись обычные заостренные железки и палки с металлическими, а порой и костяными наконечниками, но каждый мог подобрать себе оружие по вкусу.
Для многих аборигенов, из удалённых племён, привыкших глотки рвать за стальной клинок, просто взять из кучи нож, копьё или топор, было чудом, а ещё можно два топора, если таскать не устанешь. По велению молодого рикса, все добытые в бою трофеи распределялись между воинами. Что со звездной кровью, доставались восходящим, а обычное оружие сваливали кучами посреди лагеря новичков.
Многие приходящие сюда имели в качестве оружия совсем простые вещи, а взять нормальное им просто негде. Вокруг груды железяк постоянно крутился народ, восторженно охая, а в завалы хлама пару раз добавляли новое пополнение. Не то чтобы я радовался возможности прихватить свежий клинок, просто это говорило о продвижении армии. Если есть новые поступления, значит это оружие с кого-то сняли и скорее всего с трупов, а не откопали очередной тайный схрон.
Я крутился в лагере, честно пил, воображал вслух, как буду носы резать, выполнял хозяйственную работу и отполировал свои клинки до такого блеска, как у тигрекса сами знаете что блестит. Длань видел часто. Расстояния здесь шаговые, но показывать, что мы знакомы точно не следовало. Вполне возможно, что победоносный мог предполагать, что мы можем прийти по отдельности. Зайти в лагерь отдельно можно, но работать всегда лучше парой. Поэтому была вероятность, что есть те, кто следит, кто и с кем спариваться будет. Я про такое даже не подумал, но подруга была очень опытная в этих вопросах и не раз работала в тайных операциях, внедряясь в логово злодея, поэтому я просто доверился её предположениям. Симбионты тоже молчали. Можно было совершенно спокойно переправить сообщение, но если подобное устройство у победоносного, то возможно может оказаться и у ещё кого-то, тоже обладающих сходной технологией. Нас могли услышать. Одно дело, когда житель головы тихонечко сидит и не подает никаких признаков, а другое, если идёт обмен информацией.
Я точно знаю, по множеству косвенных признаков, что кроме тех, кто тыкает меня мордой и заставляет участвовать в своих планах, у меня есть добрый дядюшка. Может тоже не особо добрый, но по крайней мере, в вопросе безпалевного сближения с Дланью мне помогали.
На четвёртый день прибывания в лагере, ко мне подошёл огромный здоровяк. Его звали Зарам, Величавый, как Огнезуб. Я с ним сдружился. Мы немало выпили из его запасов и моих залежей пьяных тыквенников, которых я набрал по дороге. Моя персона оказалась отличным собеседником, который слушал, а не пытался сам рассказывать, как тут делали почти все аборигены, а ещё я дал пару толковых советов, при выборе оружия из кучи клинков. Как оказалось, именно благодаря моим советам, громила отхватил реально отличное оружие, а не яркое и бестолковое, что похватали другие.
Зарам имел очень колоритный типаж. Огромный, с густой длинной шевелюрой и косматой бородой мужик, словно вышел из дремучего леса, где питался крупными зверями, которых собственноручно разрывал голыми руками и съедал сырыми. Сейчас он нервничал не хуже подростка пубертатного периода и пришёл за помощью.
— Туту, вот ты где, — пробасил здоровяк, обращаясь ко мне.
— А где мне быть? — ответил я, откладывая до блеска отполированное оружие.
В этот раз меня звали Туту. Каждый раз, заходя в лагерь, мы принимали новые имена. Когда внедрялись с подругой впервые, то продумывали и назывались как можно красивее, на следующем заходе ляпнули первое, что придёт в голову, а затем и вовсе не заморачивались. В прошлый раз я назвался Биби, а теперь Туту, чтобы голову не ломать и не портить хорошие имена, а то вдруг действительно придется работать под прикрытием, а я самоназвания вроде Алапай Магдалевский, уже израсходовал. В этот раз я был Туту пышущий жаром. Вот как хотите, так и понимайте, но аборигенам нравилось. По легенде я родился в вулканической местности и вполне возможно, что мамашка меня рожала неожиданно, когда проснулся вулкан, а рядом с ней проходил лавовый поток. Вполне возможно, что немного раньше срока. Слишком умных здесь, кстати, очень не любили.