Мне в ответ очень внимательно заглянули в глаза. Делали осторожно, готовясь в любой момент одёрнуться или напасть, но в моей голове было пусто и просторно от свободного пространства. Та часть меня, которую выделил симбионт для свободного просмотра, открыта и искренна, а вторая половина — это отдельная тема. Своего ментального развития в цифрах не знаю, но возможности владетеля, по крайней мере которые он предъявил, обозначились как так себе. Мы немного поиграли в гляделки и из моей пустой головы вылезли, не найдя там ничего, кроме молодого, восторженного дикаря, увидевшего самое главное начальство, а ещё тайно влюблённого в восходящую аж целую начальницу бабского копья.
Ещё раз убедился, что деревянная голова штука не менее полезная в Единстве, чем стальные мышцы и забитая рунами скрижаль. Даже Капюшон не мог продавить сходу мою защиту. Конечно, оторванный искин имел возможность, но не лёгким движение бровей.
— Почему ты не убежал? Она же тебя предупреждала? — спросил меня вождь народа.
— А зачем? Что я такого сделал?
— Ты мог быть в сговоре с Зарамом и его женщиной.
— Не был я ни в каком сговоре. Мы только пили и мясо поймали, — возмутился самым искренним образом.
Рикс хмыкнул и пошел в сторону ворот, туда, где мы охотились со здоровяком. Всё оказалось просто, и всем поступкам сразу нашлось объяснение: чего это вдруг я такой хитро сделанный, и прямо всех спасти пытался. Оказывается, никого спасать даже и не пробовал, а просто влюбленный дебил, приметивший себе жену с размахом, не просто женщину, а аж «Женщину», восходящую, командира копья. Это всё объясняло, и мой самоотверженный героический поступок, а ещё мгновенную реакцию. Оказался рядом не потому, что быстро соображаю, а потому, что всё время за ней наблюдал, примеряясь к будущим семейным отношениям, поэтому и отреагировал быстро. Тайное вожделение, между прочим, не такая редкая ситуация у аборигенов.
Один из охранников слегка ткнул меня в плечо и показал, что мне тоже туда и надо следовать за великим вождём. Сейчас я косплеил простого человека и сделать хоть что-то восходящим, и даже убежать, не имел никакой возможности. Несмотря на это, чувствовал, что напряжение бойцов за пределом разумного и они в любую секунду готовы открыть скрижали и схватиться за оружие. Сам рикс оказался окутан параноидальной силы защитами и просто светился от энергии, которую отлично видно зрением восходящего. Я человек простой, что скажут, то и делаю. И, да, мне всё равно не верили, хотя получили объяснения на все свои вопросы с избытком.
Игра, она такая. Много слышал об азартных играх, хотя никогда не играл. У нас на Претории это не запрещено, но если кто-то и решит сыграть во что-то подобное, то скорее услышит предложение сходить к духовному наставнику или к доктору, чем согласие разделить с ним партию. Зато на депрессивных орбиталах, живущих безнадёгой, на подобные игры насмотрелся достаточно. Если в азартной игре есть элемент секретности, а не просто брошенные на стол многоугольники, то у тебя есть шанс выиграть. Если ты решил идти до конца, то нужно это делать уверенно, нагло, чтобы все окружающие мелко гадились и боялись, а малейшая слабина приведет к неминуемому поражению.
За каждым моим движением следили, а я шёл, совершенно не опасаясь и не смущаясь. Около пещеры нас уже ждали несколько воинов. Наверняка они всё уже проверили и облазали каждый сантиметр как снаружи, так и внутри. Не смущаясь, молодой рикс стал на четвереньки и полез в проход, а я за ним, а следом полез охранник, теперь неотступно шедший со мной, как будто не рикса охраняет, а меня. Чтобы осветить проход, выпустили большую муху. Руна-существо негромко жужжала, летая вокруг нас, и давала отличное освещение. Выползли тоже без проблем.
В зале, стоя у стены по периметру, было ещё пять молчаливых восходящих. Молодой владетель показал мне жестом, что мне можно уже рассказывать свою тайну. На вопросительный взгляд он снисходительно произнёс:
— Мы здесь и я слушаю тебя. Эти люди знают всё, что знаю, и любая тайна может быть произнесена в их присутствии.
— Скажу, но это надо и показать. И отец говорил, что получу стигмат из рук самого рикса.
Мне усмехнулись: