Зверь решил, что если я больше, то опасней, и определился с главным виновником. Вот это зря. В него полетели руны с другой стороны. Животина забилась в конвульсиях и быстро сдохла. Над зверем появились капельки звездной крови, и было несколько трупов восходящих. Ментальным ударом убило не всех, и по одному соприкосновению взглядов с наёмницей решили, что добивать не будем.
— Руны забери, — указала она на зверя.
Я подошел и тронул, подгребая ценности. В это время Длань пробежалась по восходящим. Как минимум трое восходящих ещё были живы, и добивать их не стали, но и помогать не спешили. Придут в себя, всё будет хорошо, нет, так кому-то достанется их богатство. Убивать незнакомых мне людей, которые по большому счету не сделали мне ничего плохого, не стали. По нашему любимому плану номер ноль покинули место боя как можно быстрее. Шли до самого рассвета. Когда у тебя ночное зрение и ты видишь ночью не хуже, чем днём, перемещение в ночном лесу не такое уж и сложное дело. Главное не нарваться на тех, кто ночь считает своим временем. С теневыми тварями я мог договориться, но, главное, издалека. Своего собрата с куском чёрной души и его самку готовы были терпеть, но только на растоянии. Самое главное не влезть в самую пупочку и не показать признаков того, что мы тут охотимся и жратву отнимаем.
Пока сдрыскивали, тихо переговаривались. Я общался, стараясь не нарушать звукомаскировку:
— А я знаю. Вернее, у меня есть предположение. Я тебя тогда на склад гробов притащил и сюда. Наверное, ты ко мне пришла как на маяк. Змееголовая говорила, что симбионт вначале пробует на сигналы маяков лететь, а если таких нет, то тогда в свободный поиск.
— Куда же беременной бабе без мужика? Вот и таскаемся за вами сволочами, а так, глаза бы мои тебя не видели.
— И я тебя рад расцеловать во все места, — ответил наёмнице на её красноречие.
Оставалось только улыбнуться опыту общения моей подруги. Нижние ярусы гиперполиса обеспечивают богатую лексику, в этот раз вполне цензурную, кстати. Я, конечно, коснулся пласта этой культуры, проводя много времени на депрессивных орбиталах окраин Галактики, но по-настоящему окунуться в подобную жизнь можно только став частью социума.
Обратил внимание, что окрас имени Красных Плавничков сменился с изгоя на нормальный. Длань была простая восходящая, у неё был в запястье гвоздь, поэтому притворяться кем то другим смысла не имело а вот мой симбионт сидел тихо. Утром хотели переплыть реку и пойти чуть в сторону, сменив направление в очередной раз, из кустов на той стороне неширокой речки вышел наш знакомый со шрамлёной рожей.
Подруга юркнула в кусты, а я остался посреди просторного песчаного пляжа один. Молодой человек с покрытым шрамами лицом очень недобро улыбался, а потом удивлённо приподнял бровь. Он смотрел мне за спину. За мной появились, выйдя из кустов, растущих вдоль берега, несколько представителей народа Воды. Они не скрывали своих имен. Это был огромный мужчина, сильный и властный, женщина и несколько воинов.
На моей памяти, за редким исключением, руководителями народа всегда оказывались серебряные восходящие, но серебро серебру рознь. Бывало, что рикс небольшого народа вроде и имел статус серебра, но в одном-двух атрибутах и представлял сильную бронзу с небольшими оттенками серебристости. Здесь же были уверенные серебряные восходящие, добротные и правильные. Это чувствовалось. Местный народ Воды, как и его вожди, вернее, вождь и его жена, по совместительству фламиника, имели свой окрас не случайно. Кроме этого, рядом находились ещё несколько бойцов с серебряными фреймами. Это были глубоководные с хвостами.
Силу отдельных бойцов и всего племени видно сразу. Необязательно видеть боевую броню у десантуры или пилотские нашивки, чтобы понять, кто перед тобой, и статуты орденов тут ни при чём. Моторика тел, модификации и внешние особенности обязательно скажут, что перед тобой боец первой линии десанта, у которого может быть два, а то и три сердца, по три раза перекручены и дублированы кровеносные сосуды, а в кости вживлена прочнейшая сетка из нанонитей. У пилота шея шире головы, чтобы на пятидесятикратной перегрузке не оторвало, и мгновенная, неестественная реакция зрачков, которые успевают увидеть то, что обычный взгляд заметит, если это будет двигаться раз в двадцать медленнее. При этом пилот не только увидит, но и осознает. По местным бойцам тоже понятно, что они матёрые и много повидавшие воины. Это было видно не только мне, но и победоносному сразу ясно, что без поддержки дружной команды здесь моему «дружку» дадут по голове.