Мой симбионт снизил чувствительность рецепторов на порядок, потом уменьшил ещё вдвое, чтобы я контролировал ситуацию, понимал размер происходящего, но оставался в зоне комфорта. Подруга сморщилась:
— Фу! Вот это у тебя заклинание вонючее!
— Наследство. Последнее время они у меня тут все вонючие, — вспомнил я сферу духов, и добавил. — А у тебя где химический анализатор вырос? — спросил, вспомнив, что у подруги тоже моя модификация импланта, и наверняка её симбионт сейчас тоже вонь отключил, иначе бы её на милую беседу точно не потянуло.
Судя по тому, как весело бегали и активно рыгали аборигены, она тоже сейчас дышала с отключёнными запахами.
— На запястье, внешняя сторона. Подумала, что если на пальце будет, то сдурею, пока ствол буду чистить. Руки могут быть в масле, крови, да мало-ли, а запястье почти всегда чистое.
— Согласен, хотя некоторые на языке выращивают, чтобы яды в еде пробовать.
— Не. Если что-то и решу лизнуть, то только из проверенных источников. А у тебя где, и почему не рассказывал?
— На локте. Забыл. Думал, что об этом и так все знают.
— Я догадывалась, когда ты мясо к локтю прикладывал, но думала, что это твой секрет и не спрашивала.
— Да, это из тех, о которых окружающих предупредить забыл, ведь и сам не помнил.
Было весело. Напоминало, как ближние ряды зевак разом блеванули, когда после фиантара защитный купол убрали. Это когда духи пятерых восходящих порвали и немного подгноили. Когда описывали старинные битвы ещё до изобретения принципов полёта и дрались с помощью ездовых животных и заточенных железяк, то во многих книгах встречал выражение, что смешались кони и люди, а вокруг летели стрелы и металлические боеприпасы, выпущенные с помощью поджигания горючих порошков. Вариантов много, от стихов, до прозы со всеми анатомическими подробностями, но, наверное, именно так и выглядело.
Застигнутые вонью врасплох ездовые животные, спрятанные недалеко в подлеске, мгновенно бросились бежать со всех ног, а народ, сам явно не в самом лучшем состоянии, пытался их поймать, ещё и с нами надо было что-то делать. Первыми были кархи. Пара ездовых птиц выпрыгнула вверх, упала вниз и сломя голову унеслась вдаль, раскидывая подлесок, один туда, а один туда. А потом выбежало дружное стадо тауро и побежало в другую сторону от сбежавших кархов, но ловить их будет легче, они стадные и сбежали организованной толпой.
С наветренной стороны и даже с практически отключенными рецепторами обоняния, которые любезно мне деактивировал симбионт, воняло дико. Подруга тоже морщилась. Бойца планетарной обороны и уроженку нижних уровней, где блевотина и экскременты составляют половину площади тротуаров, подобным не смутить, но эффект получился действительно неожиданный. Хорошая руна, надо будет победоносного спросить, как он из простой сигнальной вонючки такую прелесть выкрутить смог.
Видно, впечатление произвёл. На той стороне прокашлялись, снова начали угрожать, но острых предметов и рун не пускали, перейдя в вербальную атаку с уважительного расстояния.
— Всё без изысков, ничего нового придумать не могут. Объясняют, что нас просто взяли бы в трели, немного побили, но потом отлично кормили. Не так, чтобы сильно заставляли работать, но теперь, после этого, вот как нас называть? — прокомментировала Длань, несущиеся в нашу сторону выкрики на незнакомом мне местном наречии.
Она отлично понимала этот диалект, но и мне по интонации было понятно, что нами недовольны. Пришла в голову идея. Они не в курсе, кто мы и что именно я тот, кому на тинге сгрузили огромный запас рун и ценностей. Криворукому мы об этом не говорили, и, но тоже рассказать не мог, ведь всё время сидел в домене у говорящей головы. Неужели появился план не номер ноль? Можно было давить кошельком или вызвать главного на фионтар, честно победить, и даже убивать не надо, а после признания поражения отпустить. Тогда от нас отстанут, может, ещё и болезного обратно выторгуем, а то давненько никому ничего не отрезали. О чём и поведал своей супруге.
— Если на тебя смотрит весь тинг, и тебе потом будет стыдно, то тогда фионтар примут не раздумывая. Мы тут одни. Никто не обязан тебе честным поединком. Пока ты говорить будешь и из-за камня вылезешь, то тебе стрелу в рот пустят, желательно, чтобы основание черепа повредить, так надёжней.
— Понятно. Значит нет вариантов. Будем кошельком.
Пока одни нас развлекали милой беседой, другие кое-как навели порядок и даже поисковую экспедицию за сбежавшей живностью отправили. Видел что-то кричащего и активно жестикулирующего асимметричными руками болезного, который что-то рассказывал очень серьезному и могучему воину. Судя по морщинкам на лбу, которые видны даже с расстояния нашего каменного завала, рассказывали чистую правду, впрочем, как обычно, но болезному не верили, а зря. Есть такие моменты, когда нужно просто принять на веру, иначе потом влетит ещё больше.