Мы находились чуть в стороне, и к нам подсел Клык Ледозуба. Ещё раз рассказал подробности сплетен. Он не видел меня на тинге, но слышал о победителе фионтаров и как восходящий вначале убил воина, превращающегося в крылатое золотое чудовище, а потом ещё пять серебряных восходящих, причем не по очереди, вступая в страшный и кровавый поединок, а просто размазал всех сразу, да так, что даже самые свирепые и суровые воины около арены блевали, а риксы сразу дали приказы своим людям ко мне с фионтарами не лезть. А потом я исчез, и он даже в мыслях не мог подумать, что деревянный восходящий, который тут по лесам хавается, это и есть тот самый герой. Клык Ледозуба принадлежал к небольшому племени, влившихся в один из местных народов, коих тут разбросано много.
Он отлично знал о храме говорящей Головы, и почти вся зона выхода располагалась на огромной ничейной территории. Они никогда не тормозили одаренных счастливчиков в свободных землях, опасаясь гнева древнего божества, но небольшой участок оказался на землях его народа. Тут они были в своём праве. Отряд мимоходом решил глянуть, что да как, и отловил криворукого. Он действительно нас не выдал, но делал это неумело и Клык догадался, что должен быть кто-то ещё. Если честно, то нашу ситуацию угадать нереально, но вождь предположил, судя по тому, как отнекивался болезный, что это кто-то тот, кто пленнику очень дорог и он совсем не хочет, чтобы его поймали и привели сюда. Клык Ледозуба угадал ровно на половину. Криворукий точно не хотел, чтобы мы были рядом, а вот насчёт любви к нам — точно нет.
Дальше просто. Запустить во все стороны смотрящие руны. Потом болезный заговорил и даже начал угрожать, что если нас поймают, то ему и его людям придётся совсем плохо. Клык воспринял это не как предупреждение, а как угрозу, попытку себя запугать или просто глупый наговор. Тем более, пленник рассказывал совсем нереальные сказки, одна страшнее другой. Вот теперь стало совсем интересно.
Когда окончательно стемнело, то услышал спокойный окрик часового, который сообщил о госте, не пытаясь покинуть свой пост. Ни один из воинов даже не дёрнулся, когда из темноты к нам вышел медвегрыз, сел около костра, плюхнув задницу, и показывая всем своим видом, что готов помочь нам съесть всё, что есть, и даже больше.
Клык повернулся ко мне:
— Я тебе очень благодарен, Архераил, за оставленные нам жизни, и то, что смерть с неба и смерть из темноты не нашла нас. Твой зверь мог убить нас, но ты ему не позволил.
Кстати, я сразу показал своё имя. И победоносному тоже показал, назвавшись сразу Архераилом, а не Туту Пышущим Жаром. Нужно, чтобы он знал, как меня искать, если это произойдет через большое количество времени и вообще в другом круге. Я точно не буду Туту. Возможно, Раджеп Мадараспом, но точно не Пышущим Жаром или Алапаем Магдалевским. Скинул победоносному на всякий случай и имя Длани. При доверии на кучу рун, не думаю, что возникнут «обидки» и потом попытаются по голове дать. Древний точно не импульсивный пацан.
Зверем оказался наш красавчик с приметными шрамами. Плюхнул в свою задницу около костра, в точности, как это делал Плешивый, немного морща морду от близкого жара огня, и показал, что готов помочь съесть всё, вообще всё что есть, и даже тауро, который около ледяного моста и плевать что замороженный, он разгрызёт. Чем ближе кухня, тем лучше кормят. Я глянул на криворукого. На него смотрел не только я. Торжество читалось во всей его сущности. Он же говорил! Ни слова вранья! И кто тут прав?
Зверюга с удовольствием слизнул всё, что дали, и немного посидев у костра, показал всем своим видом, что, туша тауро будет гораздо лучшим приобретением для его желудка, чем мелкие подачки, которые он получает от двуногих. Под заинтересованное перешёптывание воинов, теневой хищник переместился к уже подмороженной говядине. Никто не переживал, что гость всё съест и мы останемся голодными, просто было удивительно смотреть на свирепого хищника, который при других обстоятельствах был бы верной смертью, а теперь исполнял роль домашнего жирного тюфяка. Налюбовавшись диковинным зверем, валились спать, прямо так, не заморачиваясь. Лагерь охватил сон. Только я не спал, вглядываясь в небо и пытаясь понять свои чувства, но они молчали.
Всё, что касается воздуха, — это ко мне, но творящееся на земле лучше всего чувствуют охотники. Разумеется настоящие, а лучшим из здесь присутствующих был теневой хищник. Он нарушил сонную идиллию, перестав тихо чавкать и хрустеть костями. Напрягся и недобро зарычал. На лежанке привстал Клык и пихнул спящего рядом мужчину. Бойцы начали тихонько будить друг друга. Никто не кричал, и почти не было заметно движения. Все перемещались тихо, но лагерь приходил в движение. Местные обладали звериным чутьём и сразу поняли настроение нашего ночного гостя. Я-то сразу понял, мы с ним на коротком поводке, и я просто ощутил его беспокойство, но это я, а как это поняли остальные? Умение людей всю жизнь, живущих в дикой природе? Самое главное, что причин мне пока понять не удавалось.