— Хочешь пробраться через нору? — предположила Элизабет.
— А бесполезно, — отозвался Марек. — Выход в яму заделали сразу же, как увидели, что вы сбежали.
— Это чем же? — удивился Игорь.
Проход был достаточно большим, чтобы за такой короткий период построить там стены или даже натаскать глины.
— Не знаю. Там Райан что-то делал, после чего вылез и сообщил своим, что теперь даже кроту будет сложно заново проложить себе путь.
— А он хорош! — признал мужчина и призадумался. — В таком случае нам вообще нет смысла идти через лес. Охранять в первую очередь будут именно этот участок. С других сторон хватит и по одному наблюдателю, чтобы отследить любое движение.
— Но ночью-то видно плохо, — подсказала Вита.
— Да неужели? А если у них приборы ночного видения или тепловизоры? Тогда мы подставимся даже больше, чем если пойдем днем.
Травница поддержала Игоря.
— Но что ты тогда предлагаешь? — спросила она. — Обойти поселение стороной?
— Конечно! Мы можем переплыть на другой берег реки и легко дойти почти до вашего пляжа. Спокойно переночуем и уже утром попробуем разведать ситуацию.
На том и остановились.
Второй тропой спустились к реке и Игорь показал, где нужно заходить в воду, чтобы с учетом течения выплыть к пляжу. Они с Мареком зашли в воду первыми, чтобы не смущать женщин: здесь оказалось еще прохладнее и мочить лишнюю одежду было совсем неразумно. Свои вещи каждый держал свернутыми над головой, из-за чего паренек несколько раз опасно уходил с головой под воду и Игорю приходилось под него подныривать, выталкивая на поверхность.
В итоге, они выплыли на самый дальний край пляжа и Марек еще долго старался отдышаться, украдкой поглядывая в сторону следующих за ними Виты и травницы. Игорь только усмехнулся, подловив его на этом, и многозначительно шлепнул по затылку. Правда сам он несколько раз тоже скосился на плывущих женщин, но исключительно из опасения, что придется кого-то спасать.
Когда Элизабет коснулась ногами дна и повернулась к подплывающей девушке, Игорь ухватил паренька за плечо и уверенно потянул наверх.
До нужной излучины реки они добрались еще засветло. Отсюда поселение еще нельзя было рассмотреть из-за края леса, но пляж уже виднелся. Мужчина объявил привал и ужин.
Этот вечер получился на удивление хорошим. Не хватало костерка. Но в остальном было комфортно. Здесь — в степи — земля прогревалась намного лучше и сидеть на ней было приятно. Взрослые опять ушли в свои мысли, а дети о чем-то шушукались и смеялись в сторонке.
Игорь попеременно любовался то лесом, то бескрайней степью и гадал — почему в самом начале предпочел озеро реке. Только потому, что туда его вывел гатер? Или были другие причины?
Он даже вздрогнул от неожиданности, когда травница села рядом и ткнула его локтем в бок.
— Ты это слышал?
— Что такое? — перепугался мужчина, озираясь по сторонам. — Кто-то идет?
— Нет… Пока все нормально. Я — о тех сказках, которые наша красавица сейчас рассказывает Мареку. Ты что, не слышишь?
Игорь скривил губы. Не может же он вечно прислушиваться и следить за Витой. Если опасности нет, то лучше потратить время на отдых, с которым ему, между прочим, уже давно не везло.
— И что она такого рассказывает?
— Ну как же? — поразилась женщина. — Сказ о Лысгоре. Древний город, с которого пошла вся жизнь.
— Не слышал.
И, кстати, не интересно. В свое время пришлось вдоволь наслушаться и начитаться подобных историй о сотворении миров. И это еще не считая теологических версий.
— Все правильно, — улыбнулась Элизабет. — Не слышал, потому, что никто не слышал. Очень уж редкий это сказ. Даже жители города мало что о нем знают. Честно говоря, они там вообще запутались в своем Инкарнациополисе…
И она ехидно заулыбалась.
Спать легли рядом, положив молодежь посредине. Вита, как всегда, хотела лежать возле Игоря, но травница объяснила, что с девичьей энергетикой ей будет легче избежать утреннего радикулита. Мужчина только усмехнулся на такие манипуляции и отдал девушке свою куртку, чтобы накрылась. Так и заснули под журчание и плеск реки вперемешку с ритмичным стрекотанием степных жителей.
Игорь давно не спал на земле. К утру уже болело все тело. К тому же натянуло сырости и прохлады от реки. И сон уже не виделся тем спасательным кругом, за который хотелось бы уцепиться до первых лучей солнца. А еще поражала тишина.
Нет. При желании можно было различить и речные, и лесные шумы. Но сознание уже к ним привыкло и полностью отсекало до тех пор, пока сам не захочешь услышать.