Игорь попытался опереться на оставшуюся руку и привстать, но сил все еще было мало.
— Ты псих и тупица! — сквозь зубы просипел он. — С чего ты вообще решил, что именно она была помехой?
Взгляд Дэниса метнулся в сторону бассейна и снова вернулся к собеседнику.
— Это было самое логичное предположение, — объяснил он. — Надеюсь, что верное, а то еще придется искать и твою дочь.
— Здесь вообще не может быть ничего верного! — вскрикнул Игорь. — Мы работаем с чужой техникой, рассчитанной на совсем другой вид существ. Как я могу дать тебе гарантированный результат, если ни хрена не разбираюсь в принципах ее работы?
Дэнис переступил через него и поднял валяющуюся возле создания руку. Навел ею, словно указкой, в сторону Игоря.
— Когда ты захотел добраться до лабораторий из своего мирка на задворках пространства и времени, то смог совершить невозможное. Значит и сейчас сможешь! Всего-то нужен хороший стимул. Вот я и помогаю тебе его найти. И, между прочим, наемников я уже еле сдерживаю…
Ему что-то доложили по рации и он поспешил уйти, кинув на прощанье оторванную руку в бассейн с биомассой. Наверное, это было лучшее решение в плане утилизации, но Игорю все равно было жаль родную конечность. Не так сильно, насколько жалко Тару, но все же чувствительно.
В помещение быстрым шагом вошла Яна в сопровождении одного из помощников. Они вдвоем подняли Игоря и подтащили его к плазматору. Сложнее всего было просунуть обессиленное тело в узкую кабину и положить на дугу подключения. В какой-то момент помощник отодвинул женщину в сторону и протиснулся внутрь сам, ухватив ношу подмышки и поднимая до нужного положения.
Оказывается, что когда иглы прокалывают те же места вторично, то это еще больнее, чем в первый раз. И сейчас ничто не сдержало Игоря от дикого крика боли.
Помощник вылетел из кабины с таким перепуганным лицом, словно только что смотрел в глаза смерти.
— Все нормально, — успокоила его Яна, еле сдерживаясь сама. — Можешь идти. Я дальше справлюсь.
Мужчине не пришлось повторять дважды и уже через мгновение в зале остались только двое, если не считать безжизненное существо.
Яна вздохнула, дрожащими ладонями потерла себе виски и подошла вплотную к Игорю. Опять посмотрела на повязку, уже полностью пропитавшуюся кровью, и перевела взгляд в еще затуманенные болью глаза Игоря.
— Все плохо! — призналась она ему. — Наемники перестают слушаться. Дэнис говорит, что у нас меньше суток, прежде чем они решат захватить и угнать корабль вместе со всеми жителями городка. Поэтому нам надо успеть. Дэнис хороший человек и многое для меня сделал. Поэтому сейчас и я обязана сделать для него все, что могу.
Она потянулась пальцами к голове Игоря.
— Он только что убил женщину, — через силу прошептал тот. — И даже после этого ты считаешь его хорошим?
— Это всего лишь бездушное творение, — пожала плечами Яна. — Ее даже сама биомасса отказывается потреблять.
— Не она. Он убил Тару. Привел с собой и кинул в бассейн.
Женщина невольно отшатнулась.
— Что? — Она покосилась в сторону субстанции и снова потянулась к Игорю. — Я тебе не верю! Ты сейчас пытаешься заставить меня сомневаться. Но я слишком давно знаю Дэниса, чтобы поверить чужаку.
Холод ее пальцев приятно коснулся висков. Игорю даже захотелось погрузиться в объятия этих прохладных рук. От них веяло покоем и отдыхом. А еще какой-то безграничной силой, полной темноты, энергии и хаоса.
Разве может быть в жизни что-то приятнее сна?
Он — единственное, что способно вытащить разум из цепкой хватки любой суровой реальности и погрузить в негу покоя. Сон возвращает силы и изгоняет безумие. Сон напоминает каждому — кем он является на самом деле и помогает ощутить себя в новых реалиях. Он единственный полновластный хозяин каждого живого существа, потому что даже смерть приходит через сон.
Кто-то чувствительно толкнул Игоря в плечо и вынудил проснуться. Глаза открылись не сразу, но зато руки и ноги моментально ощутили жесткую хватку мороза. Небольшой костер слабо помогал от холода, но окоченеть полностью не давал.
— Лучше не спи! — посоветовал сидящий слева мужчина.
Он был одет в меховые одежды и большую шапку с ушами, завязанными на подбородке под куцей неравномерной бородой. На вид мужчине было уже больше восьмидесяти лет, но зелено-серые глаза все еще оставались живыми.
— Нам осталось идти всего полдня. Я чувствую, что город близко. Надо просто взять себя в руки.