Виту передернуло.
— А им не жалко? Дети все же. Причем, их собственные дети.
— Они откладывали яйца в общую кучу. Вылупившиеся личинки не обладали даже зачатком сознания и были общими. Я не ксенопсихолог и не могу объяснить причины такого отношения к потомству. Но вижу, что в их случае это работало и не мешало развитию.
— Тем не менее, они все вымерли. Иначе мы бы не лазили по этим заброшкам в поисках их наследия.
Игорь хохотнул.
— Скажи, как все логично⁈ Но ты ошибаешься. Они не вымерли. Когда их исследования достигли конечной цели, большая часть и вправду отправилась в ту самую утробу планеты. По их уверению, таким образом полученные знания сохранятся на миллионы лет. Менее сознательные формы подвергли себя добровольной искусственной деградации и перешли в один из миров, чтобы заново пройти весь путь развития без давления уже существующих знаний. Последний доживающий взял на себя обязательство написать об этом книгу и сохранить лаборатории. Зачем — тоже не понятно.
— Но почему тогда не остаться на этой же планете? Зачем уходить куда-то, если все нужное уже под боком?
— Я же говорю: своей цели они достигли. И считали, что все должно сохраниться именно в таком виде. Опасались, что не смогут сдержаться и начнут развитие в направлении, которое полностью противоречит их философии. Еще раз: я — не ксенопсихолог. Не могу ни понять, ни объяснить их поступки. Могу только пересказать то, что прочел в книге.
Девушка пнула что-то невидимое на полу и остановилась. За время рассказа они еще раз завернули за угол и пришли в остроугловой конец помещения, откуда перпендикулярно к левой стене уходил прочь новый коридор. В ответ на вопросительный взгляд Игорь только помотал головой.
— Не сегодня. Внеси данные и обходим полностью здесь, пока не замкнем линии на плане.
Они зашагали дальше.
— Как они вообще с таким образом мышления смогли развиться? — продолжала удивляться Вита.
— У них есть легенда по этому поводу.
— Ле… Что?
— Легенда. Это когда очень давние события, которые подтвердить нельзя, но условно считается, что они происходили на самом деле.
— Так это те же сказки.
— Ну, почему же? Сказки — это придуманные истории, которые передавались в устной форме. А легенды, вроде как, не придуманные…
— Как-то не складывается, — возразила девушка. — Если и сказки и эти… легенды… сформировались очень давно, как ты их различишь?
— Как-то различают, — отмахнулся Игорь. — Тебе не интересно?
— Интересно. Так о чем эта их сказка?
Вот, упрямая девчонка!
— Они считают, что много-много лет назад во время медитации один из наиболее сознательных увидел целый незнакомый мир. И очаровался им. Ведь жизнь в рутине не очень увлекательна. Тогда он решил поделиться видением с остальными. И те, кто сумел воспринять тоже очаровались. И все стали пытаться в своих медитациях снова и снова узреть такой мир. У них стало получаться. Они радовались и развлекались тем, что делились видениями. А скоро поняли, что видят не один мир, а разные. Это настолько из впечатлило, что они решили собирать всю информацию о мирах. Потом научились ее использовать и создавать приборы, которые помогали еще лучше узнавать известные им миры и обнаруживать новые. Так и были созданы лаборатории. Самое интересное, что все знания они применяли только в рамках изучения миров. Их бытовая жизнь никак не изменилась: они все так же жили не спеша, медитировали и философствовали за пределами вот этих стен.
Игорь постучал по плотному материалу и, вдруг, увидел в нем тонкие нити знакомой грибницы.
— Я тоже заметила, — поддержала его Вита. — Такие же гифы, как и в твоих тоннелях.
Решив рискнуть, он установил компрессор и направил его на стену, где проходило наибольшее скопление нитей. Но ничего не произошло. И стена и гифы в ней остались абсолютно невредимыми.
— Уверен, что он сработал?
— Уверен, — подтвердил Игорь, поднимая с пола и демонстрируя тонкие пластинки. Они гнулись в пальцах, словно металл, но не ломались. — Это всякая пыль и грязь, которые скопились на этом участке стены. Вот с ними компрессор легко справился.
Вита вытащила из сумки нож и попыталась подковырнуть им нити, но тоже потерпела фиаско. Она осторожно провела кончиками пальцев в надежде ощутить хоть малейшие царапинки.
— Ничего.
И, вдруг, замерла. Посмотрела внимательно на стену и провела по ней руками в разные стороны, будто хотела обнять. Медленно пошла дальше, продолжая совершать пассы по гладкой поверхности. Игорю не оставалось ничего другого, кроме как быстро собрать компрессор и поспешить за ней. А настигнув — дать несильный, но чувствительный шлепок по заднице.