— Бумаги? — удивилась Настя.
— Ну да, — усмехнулся наставник. — Ты что думаешь, я монахом, что ли, жил? Я жизнь любил, очень даже… Во всех ее проявлениях. Потому и держался так долго. Так что потомков у меня… хм…
Он спрятал взгляд, чуть отвернувшись — якобы проследил за бегущим по дорожке малышом в яркой курточке, и Настя подумала, что ему будет о чем вспомнить там, в Беловодье.
— Жалко, Влада нет… — прошептала она.
— Наоборот хорошо. Такие, как он, не любят терять коллег. Не любят в бою, и еще больше — в мирной жизни. А так — ты просто передашь ему привет, — проворчал Корбут. — Скажешь, что вы оба стали мне дороги. Хотя мы были знакомы так мало…
Настя почувствовала, что он сказал правду. Помолчала и решилась:
— Когда мы уходили из Беловодья, мне показалось, что мы побываем там еще раз…
— М-м-м? — Корбут лениво глянул на нее. — Хочешь спросить, сможем ли мы увидеться там? Не знаю. Отсюда об этом ничего сказать не могу. А оттуда — как передам, даже если узнаю?
Он снова усмехнулся, и она улыбнулась в ответ.
Они помолчали.
— А повернитесь ко мне, пожалуйста, — попросила Настя.
— Зачем? Хочешь запомнить меня получше, чтобы не ошибиться? Так там я буду выглядеть иначе…
— Да… В смысле нет… — смутилась Настя.
Не объяснять же ему, что Светозар сказал тогда: «Постарайся рассмотреть получше своего наставника. Разгляди этот свет в нем — он уже есть…»
— Ну, фотографируй, — почему-то развеселился Корбут и повернулся к ней лицом. — На память. На долгую вампирскую память…
Свет? Ну, может быть, он и был, но только сейчас, даже без солнца, под хмурившимся небом, она видела только появившуюся в наставнике какую-то легкость… и, возможно, новую молодость в глазах — несмотря на очевидно постаревшее и осунувшееся с последней встречи лицо.
— Знаешь, что в тебе привлекает, Анастасия? — спросил он, когда понял, что «фотографирование» завершено.
Она пожала плечами.
— Ты такая, как есть. Настоящая. Поступаешь так, как сама считаешь нужным. Не подстраиваешься ни под кого. В голову не приходит соответствовать чьим-то ожиданиям… Быть кому-то удобной. Постарайся остаться такой же.
— Бабушка меня за это ругала, — вздохнула она. — Говорила, что упрямая: если что-то в голову втемяшилось — только ремнем и вышибешь… Да и то не всегда.
Корбут пожал плечами:
— В маленьком селе так лучше. А ты теперь живешь в большом мире. В очень большом, если учитывать, кто ты есть. В нем можно выжить, только если будешь самой собой, иначе задавят…
В Александровском саду внезапно стало тише. Настя осмотрелась — это ей показалось, или все внезапно прониклись величием момента?
Оказалось, в какой-то мере да, но величием совсем другого момента: начиналась смена караула, гуляющие потянулись поближе к могиле Неизвестного солдата. Даже дети притихли…
— Влад, кстати, такой же… Два сапога, как говорится, — пробормотал маг, и вдруг добавил еле слышно: — Поэтому вас ждет большой сюрприз…
В тишине ветер принес шум фонтанов с Манежной площади. Заиграли куранты.
Корбут потянул в себя воздух и спросил:
— Скажи, а там сирень есть?
— Не знаю… — растерялась Настя, и вдруг вспомнила со смешком: — Вот сорго там точно есть! Много…
— Сорго?! — поднял брови маг, и вдруг рассмеялся, качая головой: — Ну, шутник!..
Куранты начали отбивать время. Караульные пошли на смену, церемония началась.
Корбут вдруг встал, все еще улыбаясь:
— Ну, засиделся я, пора и честь знать! Давай обнимемся на прощанье, товарищ младший лейтенант, чего тянуть?
Настя бросилась к нему в объятия, и вдруг вспомнила:
— А Федя как же?! Кот-Ученый?!
— Он в курсе, — наставник крепко прижал ее, и вдруг отпустил, даже чуть оттолкнул: — Ну, все, пошел я!
Настя шагнула назад…
Вместе с последним ударом курантов Корбут Георгий Иванович, маг, Старейший, генерал-майор Ведомства в отставке, разлетелся разноцветными огоньками в весеннем воздухе. Огоньки помигали в траве и на асфальте…
И погасли.
— Ну, готова? — спросил гендир.
Настя только вздохнула, решив ничего не отвечать.
Бросила взгляд на молчащий смартфон. Все-таки ей казалось, что будь сейчас Влад рядом, ну или хотя бы неподалеку, как тогда, во время встречи в Москва-Сити, ей было бы легче.