Она закусила нижнюю губу.
— Я думаю, что скоро уже перестанет болеть.
Только не уходи! Он должен был задержать ее, чтобы, как он думал, узнать какую-нибудь информацию, хотя на самом деле знал, что без нее комната будет больше похожа на тюрьму.
— Раз вы не можете сказать мне, где я нахожусь и зачем я здесь, то скажите мне хотя бы, какая погода на улице.
— Ярко светит солнце, — осторожно сказала Мэган, — тепло, дует легкий ветерок.
Бен помедлил и спросил:
— Вы всегда так точны?
Ее щеки порозовели.
— Но вы же спросили про погоду.
— Если бы я спросил про вас, вы бы ответили так же честно?
Она покраснела еще больше, но не отвернулась.
— Зависит от того, что вы хотите спросить.
Он решил попробовать что-нибудь безобидное.
— Сколько вам лет?
Ее прекрасные глаза широко раскрылись, как будто вопрос застал ее врасплох.
— Двадцать семь. А почему вы спрашиваете?
— Вы выглядите слишком невинной для двадцати семи. Я бы дал вам не более двадцати.
Он ожидал, что она будет польщена. Большинству женщин нравилось, когда их возраст приуменьшали. Но она выглядела раздраженной.
— Я уже давно не невинна. У меня есть Молли.
Когда она напомнила Бену о ребенке, он подумал, что, возможно, она была замужем. Нечто вроде разочарования кольнуло его сердце. Возможно, она действительно не была такой уж невинной, особенно если учесть ее роль в похищении. Обычно он не ошибался в определении характера человека, но здесь его интуиция давала сбой.
— Я полагаю, что ваш муж — один из похитителей и именно он вовлек вас в недостойное дело, — сказал он с горечью.
Ее длинные ресницы опустились на глаза, и Бен мог поклясться, что на ее глазах выступили слезы.
— Отец Молли женат на другой женщине.
— Ну и дурак.
Сочувственный комментарий Бена, вырвавшийся до того, как он сумел себя остановить, удивил ее. Бен удивился и сам своей реакции, зато он был удостоен ее благодарным взглядом.
— Вы действительно такой добрый, как я про вас читала, — сказала она.
Бен знал, что в течение многих лет его кузен Николас пользовался репутацией повесы, пока настоящая любовь не обуздала его дикое поведение. Сейчас он был примерным мужем, любящим и заботливым отцом, защитником угнетенных и поддерживал уйму благотворительных мероприятий.
Действительно, его кузен отличался добротой и благожелательностью. Бен тоже считал себя добрым. Но, как у каждого второстепенного члена королевской семьи (а у него был только один титулованный родитель — его мать, принцесса Каренна), у него не было такой популярности, как у Николаса. Да Бен и ненавидел бы ее, если бы она была, хотя бы из-за того, что с нею всегда связаны суровые испытания, подобные тем, через которые он сейчас проходил.
Подумав так, Бен вспомнил, что, по мнению Мэган, он был принцем Николасом. И значит, не мог флиртовать с ней, чтобы заставить сказать больше, чем она хочет.
И все-таки он решил продолжить свои расспросы, не роняя при этом чести титулованного имени.
— Сколько лет Молли? — спросил он.
Ее выражение лица стало мечтательным, и он понял, что нашел ключик. Какую бы роль она ни играла в интриге против него, она была преданной матерью.
— Ей три года, — призналась она, — Молли очень способная для своих лет.
— Наверное, она пошла в мать.
— Едва ли. Я надеюсь, что она своей жизнью распорядится лучше, чем я своей.
Она опять испуганно оглянулась на дверь. Ее излишняя взволнованность помешала Бену задать вопросы, возникшие в его голове. Что же у нее за жизнь, раз она так разочарована в ней? Из-за Молли? Или из-за ее участия в похищении? Из-за чего? И он спросил, чтобы успокоить ее:
— Это комната Молли?
— Да. Мне жаль, что кровать такая маленькая, но единственной альтернативой была моя.
Его поразило простодушие, с которым были сказаны эти слова. Для ее возраста, хотя она и отрицала свою невинность, они звучали в таких обстоятельствах несколько странно.
— Это предложение? — спросил он, проверяя ее.
Ее лицо заалело. Она выпрямилась с выражением настоящего возмущения.
— Ничего подобного, ваше высочество.
Мэган сделала особое ударение на его титуле. Бен опять забылся, ведь в качестве принца Николаса он состоит в счастливом браке, а следовательно, не должен кокетничать. Сам он, к несчастью, не был так удачлив.