Вот мать ее, напротив, не выказала подобную сдержанность. Лилиан неохотно позвонила ей, чтобы сообщить о намечающемся отъезде, и на нее вновь обрушился целый шквал упреков, обвинений и брани.
Она — позор для своих родителей. Неблагодарная мерзавка. Ведет себя как последняя распутница. А уж сколько неудобств всем доставила теперь, когда все приготовления к свадьбе пришлось отменить!
— А сейчас еще и во Францию едешь с этим подонком! — вопила в трубку миссис Стиплтоу. — Ты что, всякое представление о приличиях потеряла? Господи, Лилиан, да ты же ровным счетом ничего о нем не знаешь! Что, если он преступник? Может, даже маньяк-убийца?
— Не думаю, мама, — обреченно вздохнула Лилиан. — Он специалист по маркетингу. Работает в очень респектабельной фирме.
— Это ровным счетом ничего не значит, — негодующе фыркнула миссис Стиплтоу. — Все маньяки-убийцы тоже где-нибудь работают. Я тебе просто удивляюсь, Лилиан. Сначала ты заводишь грязную интрижку, оскорбляешь жениха в лучших чувствах. А теперь уезжаешь со своим соблазнителем невесть куда. Ты нас всех осрамила — словом, ты мне больше не дочь!
— До свидания, мама, — ответила Лилиан, изо всех сил стараясь не расплакаться. — Я перезвоню тебе, когда вернусь.
— Если вернешься, — зловеще уточнила миссис Стиплтоу.
Желая, по возможности, избавиться от неприятного осадка в душе, Лилиан решила прибегнуть к старой доброй терапии: пройтись по магазинам. Что бы ни сулило ей пребывание во Франции, это ее первый отпуск за много лет. Она работала не покладая рук, создавая процветающее агентство, где тут взять время для поездки в другую страну?
Конечно же, для медового месяца она собиралась сделать исключение… Лилиан болезненно поморщилась, но тут же прогнала прочь эту мысль.
Сейчас ей следовало решить совсем другую проблему: в ее гардеробе явно недоставало вещей, которые берут с собою в отпуск. Так что Лилиан заглянула в несколько бутиков, где как раз выставлялась коллекция весенне-летних моделей, и приобрела два купальника, а к ним эффектные полупрозрачные саронги, сарафаны и блузоны.
Впрочем, она собиралась взять с собой отнюдь не все обновки, что купила, поскольку подозревала, что проведет во Франции недели две, не больше, а отнюдь не всю оставшуюся жизнь.
Теперь, когда до отъезда осталось всего ничего, Лилиан с трудом справлялась с нервной дрожью. За последние сорок восемь часов она почти не видела Гийома, хотя он звонил ей, и не единожды. Но сам не объявлялся, и ничто не наводило на мысль, что он не прочь провести с Лилиан еще одну ночь.
А она безумно по нему соскучилась.
Все эти годы, не без горечи размышляла Лилиан, я спала в одиночестве в моей уютной белоснежной постели, спокойная и всем довольная. Теперь же, проведя лишь несколько часов в объятиях Гийома де Монфора, утратила покой и сон, ищу его в темноте, а нахожу рядом с собой лишь пустоту.
Вопрос: «А увидимся ли мы сегодня вечером?» — уже дрожал на кончике ее языка, но Лилиан так и не посмела задать его. Возможно, Гийом передумал, с тоской думала она. Возможно, он перезвонит мне в самый последний момент, извинится и отменит приглашение, сославшись на какую-нибудь несуществующую причину.
Если так случится, говорила себе Лилиан, призывая на помощь остатки гордости, я сей же миг отправлюсь в ближайшее туристическое агентство и куплю первую попавшуюся «горящую» путевку куда угодно, только не во Францию!
Но, вопреки худшим ее опасениям, Гийом явился за ней минута в минуту. Точно в назначенное время у входа затормозило такси, и он, элегантный, безупречно одетый, вышел навстречу своей даме.
— А ты, как я вижу, привык путешествовать с шиком, — усмехнулась Лилиан.
— То же могу сказать и о тебе. — Гийом окинул ее неспешным взглядом с ног до головы, и она почувствовала, что тает, растекается, точно мед под лучами солнца.
Лилиан выбрала светло-голубую юбку до колен, блузку в тон и темно-синий пиджак. Ансамбль дополняли бусы из голубых топазов, в ушах сверкали такие же серьги. Она не поленилась уложить волосы — длинные вьющиеся пряди обрамляли лицо и пышным каскадом падали на плечи. Возможно, в глубине души Лилиан и замирала от страха, но внешне ничем не выдавала своего волнения. Напротив, улыбнулась Гийому знойной, зовущей улыбкой.
— Не дразни меня, mon amour, — предостерег он. — А то мы, чего доброго, опоздаем на самолет.
В салоне первого класса любезная стюардесса предложила им шампанское и дорогой шоколад.
— Тебе и путешествия оплачивает компания? — изумленно спросила Лилиан. — Похоже, твой босс и впрямь высоко тебя ценит.