Я углубился в чтение.
«Зертимон был первым познавшим путь свободы. Но не он первым пришел к познанию пути восстания.
Познание восстания пришло от воительницы- королевы Гит из Народа. На многих Ложных Мирах она служила иллитидам солдатом и познала войну, неся ее в своем сердце. Он познала, как можно организовать подданных и принудить иных исполнять ее волю. Она познала пути власти, и узнала искусство направлять против захватчиков оружие, с помощью которого над ними можно одержать верх. Разум ее был упорядочен, а воля ее и клинок были едины.
В год, когда Зертимон узнал Гит, он перестал знать себя. Слова ее были подобны огням, зажигающимся в сердцах всех, кто слышал ее. Слушая ее слова, желал он узнать войну. Он не знал, что на него нашло, знал лишь, что хочет объединить свой меч с клинком Гит. Он желал высвободить ненависть и разделить свою боль с иллитидами.
Гит была одной из Народа, но ее знание самой себя было куда больше, нежели мог предположить Зертимон. Она знала пути плоти, она знала иллитидов и, зная себя, она знала, как победить их в сражении. Сила ее знания была столь велика, что все те, кто следовал за ней, пришли к самопознанию.
Гит была единственной. Сила ее была такова, что остальные познавали собственные силы. И Зертимон положил свою сталь к ее ногам».
Я рассказал Дак'кону о том, что узнал.
— Велика сила в численности, но велика сила и в индивиде, ибо сила воли его может собрать многих. Сила не только в самопознании, но и в знании, помогающим познать себя остальным.
Дак'кон взялся за открытие шестого круга, дабы я смог изучить его. И я вновь принялся читать.
«На Выжженных Равнинах Зертимон сказал Гит, но не может быть двух небес. За словами его последовала война.
На Выжженных Равнинах Народ одержал великую победу над их господами — иллитидами. Они познали свободу.
Но не потухли еще зеленые огни на поле брани, как Гит заговорила о продолжении войны. Многие из тех, в сердцах которых еще горела жажда крови, согласились с ней. Она говорила не просто о победе над иллитидами, но об уничтожении всех иллитидов на Планах. А после того, как иллитидов не станет более, они пойдут войной на иные народы, что встретятся им по пути.
В сердце Гит бушевало пламя. Она жила войной и познавала себя на войне. Все, что видели ее глаза, жаждала она завоевать.
Зертимон заговорил о том, что противоречило желаниям Гит. Он говорил о том, что Народ уже познал свободу. Теперь они должны познать себя вновь и исправить вред, причиненный Народу. За словами его сплотились сердца многих из Народа, уставших от войны с иллитидами.
Знай, что сердце Гит в этом вопросе не было сердцем Зертимона. Она сказала, что война должна продолжиться. Иллитиды будут уничтожены. Плоти их не будет боле. И тогда Народ захватит их Ложные Миры для себя. Гит сказала Зертимону, что в этом вопросе будут они под одним небом. Слова были подобны обнаженной стали.
Зертимон сделал Утверждение Двух Небес. За словами его последовала война».
Я поведал Дак'кону о том, что узнал.
— Я знаю, что верность Зертимона Народу была такова, что желал он защитить их от самих себя. Он знал, что иллитиды не пришли к самопознанию в своем стремлении властвовать и повелевать. И он предпочел остановить Гит, пока она не обрекла Народ на смерть. Равновесие должно быть во всем, иначе индивид не сможет существовать.
Дак'кон повертел в руках Круг Зертимона, но на этот раз из него показались две пластины с заклинаниями, а не одна. Я оторвал взгляд от пластин, что он прижал к себе.
— Дак'кон… вторая пластина — она для тебя?
Дак'кон замолчал. Клинок его прекратил сиять и поверхность замерла. Будто обездвиженный, уставился он на вторую пластину.
— Ты сам познал Шестой Круг?
Дак'кон поднял голову, но избегал встретиться со мной своими угольно- черными глазами.
— Знай, что я больше ничему не смогу научить тебя. Ты знаешь Путь так же, как знает его Народ, и даст он тебе направление, двигаясь в котором, придешь ты к самопознанию.
— Я не это у тебя спросил. Познал ли ты сам Шестой Круг или нет?
Дак'кон вновь замолчал, а когда заговорил, слова он подбирал медленно и осторожно.
— Так случилось, что я не познал Шестой Круг Зертимона. Раньше я знал его, но теперь я знаю, что видел лишь слова. — Взгляд Дак'кона пронзал меня насквозь. — Вот и все. Я больше не знаю Пути Зертимона.
— Дак'кон… я хотел бы спросить еще кое о чем. Почему глаза Вилквара в Круге Зертимона? По мне это странно. Он говорит о том, как предательство одного из них принесло выгоду Народу. Мне кажется…
Глаза Дак'кона вспыхнули.
— Я говорил тебе, что это часть рассказа о том, как Народ познал свободу. Ты что, не слушал? — Голос его стал более ровным, будто он декларировал заученное некогда утверждение. — Он говорит о том, что даже в величайшем предательстве можно получить величайшее познание.
— Не похоже, чтобы ты сам верил в это. Я думаю, сказание о глазах Вилквара в Круге Зертимона по иной причине. Оно включено из- за Шестого Круга и Утверждения Двух Небес. Оно служит для того, чтобы объяснить предательство Зертимоном своего Народа на Выжженных Равнинах.
Дак'кон вновь погрузился в молчание, а клинок его, по краю которого бежала слабая рябь, принял матово- черный оттенок.
— Он разделил Народ на Выжженных Равнинах, Дак'кон. Он разделил твою расу, когда была она на пути к победе. Мне бы хотелось верить, что сделал он это для того, чтобы спасти Народ от самого себя… Но я не думаю, что ты сам в это веришь.
Дак'кон еще немного помолчал, а затем медленно заговорил.
— Я… не познал Шестой Круг так, как это сделали остальные. Я боюсь, что Третий, Четвертый и Шестой Круги связаны куда более тесно, нежели считают иные. В этом знании я и потерял себя.
— В Третьем Круге Зертимон сокрыл свою волю, дабы ввести иллитидов в заблуждение, а Четвертом Круге говорится о преимуществах предательства. Затем в Шестом Круге Зертимон разделяет свой Народ до того, как он получает шанс искоренить иллитидов. Думаешь ли ты, что слова Зертимона могли не принадлежать ему?
— Знай слова мои и знай рану на сердце моем: я боюсь, что, когда Зертимон был помещен в Колонну Молчания, не сокрыл он волю свою. Боюсь, волю забрали у него иллитиды. И слова, которые говорил он на Выжженных Равнинах, были их словами. Боюсь, то, что сделал он, было сделано не для Народа, а для бывших наших господ.
— Это возможно, но знание сего не утверждает того, что так было на…
— Так знай это и не говори об этом больше! — голос Дак'кона резанул, как ножом. — Знай, что я никогда не узнаю ИСТИНЫ. Нет ответа на мои вопросы, и никогда не узнаю я, что было в сердце Зертимона на Выжженных Равнинах. — Его черные глаза глядели на каменный круг в руке. — И из- за Неразрывного Круга Зертимона я не знаю себя.
Я не знал, что еще тут можно сказать. Мне было немного не по себе за то, что я вновь полез в душу Дак'кона, полную боли и сомнений, и я действительно не знал, как все исправить. Я отправился спать, но заснуть не мог еще долго.
27. Нижний Район
На следующее утро я отправился знакомиться с Нижним Районом и вскоре добрался до лавки гробовщика (что было очевидно— она и сама она была в форме гроба). Над дверью висела доска с надписью: «Создаем на вечность». Нечто знакомое в этой надписи побудило меня войти.