Милостивые Убийцы отвели Коссакса в тюрьму и бросили в темную, пустую камеру. Там не было ни циновки, ни света, а единственным выходом служила стальная решетка на потолке.
Опустив его в келью, Милостивый Убийца сказал ему:
— В углу камеры ты найдешь кубок. В нем — яд. Смерть твоя будет быстрой.
— Вы что, не собираетесь казнить меня? — зарычал Коссакс на стражника.
— Никто в Сигиле и пальцем не коснется тебя с намерением причинить вред, — отвечал Милостивый Убийца.
— Плевал я на вашу трусость! — расхохотался Коссакс, нащупал во тьме кубок, и разбил о стену. Яд попал на стены и стек вниз, впитавшись в землю. — Давайте, попробуйте убить меня!
Но ответа из- за решетки не было. Лишь тогда Коссакс заметил, что в келье нет циновки. И света нет. Нет воды и питья. Остались лишь осколки кубка, в котором не было больше яда. И тогда впервые Коссакс ощутил ледяное прикосновение смерти.
Через 90 дней решетку открыли и подняли наверх окостеневшее тело Коссакса. Жизнь оставила его, и казнь свершилась.
У меня закончились истории, но я спросил у Морти, быть может, у него есть какие- нибудь.
— У меня? — поразился он. — С чего это я буду рассказывать?
Я попросил его просто рассказать и не возмущаться, и он согласился.
— Старик в одиночестве сидел на темном пути. Он не был уверен, в каком направлении стоит двигаться, да и вовсе забыл, куда шел и кто он такой. Он присел, чтобы дать отдых своим уставшим ногам, когда перед ним появилась старушка. Она улыбнулась беззубой улыбкой и прокаркала:
— Твое третье желание. Давай, говори!
— Третье желание? — поразился старик. — Как может быть третье, если еще первого и второго не было?
— Два желания ты уже истратил, — сказала ведьма, — но вторым твоим желанием было вернуть все на круги своя в таком виде, как это было до первого желания. Поэтому ты ничего и не помнишь, потому что все стало так, как было до начала исполнения твоих желаний. — Она расхохоталась, глядя на струхнувшего старца. — Итак, у тебя осталось лишь одно желание.
— Хорошо, — сказал старик. — Я, конечно, в эту не верю, но если пожелаю, большого вреда не будет. Я желаю знать, кто я такой.
— Забавно, — сказала старуха, удовлетворив его желание и навсегда исчезнув. — Таким же было и твое первое желание.
Ивес рассказала мне «Игру демонов».
— Демон иногда бродил по землям одного из миров Первичного Материального Плана в обличье дружелюбного старца. Однажды в лесу он набрел на охотников.
— Что вы делаете? — спросил демон. Охотники ему ответили, и демон кивнул: — Я никогда раньше не был на охоте.
Охотники предложили старику присоединиться к ним, и вскоре отряд добрался до поляны, на которой паслись несколько оленей. У охотников были арбалеты, но они не начали стрелять, и демон поинтересовался, почему.
— Они безоружны, — рассмеялись охотники, поглаживая свои арбалеты. — Мы не охотимся на дичь, которая не может защитить себя. В конце концов, какое в этом удовольствие?
Демон кивнул, услышав это, и тут же сотворил врата, через которые прошли трое его сородичей. Охотники долго от них убегали, но были пойманы и съедены.
Теперь я попросил Дак'кона поделиться историей. Он медленно кивнул:
— Я расскажу историю под названием «Утонувшая Ач'али».
Дак'кон поведал об Ач'али, глупой мифической гитзераи, затерявшейся в хаосе Лимбо. Обычно гитзераи могут с помощью концентрации разума сформировать из окружающего их хаоса небольшую среду, пригодную для обитания. Однако Ач'али задавала так много разных и бессмысленных вопросов, пытаясь вернуться домой, что ее островок материи растворился и она утонула.
Ивес улыбнулась:
— Потрясающе, Дак'кон. Позволь мне поделиться с тобой и твоими товарищами другой версией твоей истории, которую я слышала…
Дак'кон, слегка удивленный, весь обратился во внимание.
— Однажды она повстречала слаадов, направлявшихся к камню размножения. Она быстренько создала из стены хаоса стену, которую даже разозленный слаад не сумел разбить. Оголодавший, он ждал, и говорил с ней через стену. Она задавала ему вопросы, и, проникаясь все больше своими бессмысленными вопросами и ответами слаада, не заметила, как ее собственная стена ослабла и обрушилась на нее… Так она утонула в материи Лимбо.
Наконец, я вопросил Анну, не согласился ли она рассказать историю. Ответ ее говорил о том, что она больше не злится на меня.
— Да, но вообще-то из меня плохой рассказчик. — Она нахмурилась и замахала руками, будто пытаясь прогнать саму идею. — И не проси меня об этом, вот!
Ивес улыбнулась Анне.
— Но мне бы так хотелось услышать твою историю…
Я добавил:
— Пожалуйста, расскажи, Анна…
Морти, и тот не утерпел:
— Не ломайся, демоненок!
Анна казалась не в своей тарелке, хвостик ее хлестал по земле.
— Ну, я знаю одну историю… — Вдруг она разозлилась и зыркнула на Ивес. — Но тебе она может не понравиться, так что не обижайся потом, ведь это ты заставила меня рассказать!
— Давай же, Анна… — подбодрил ее я. Анна оскалилась, но сдалась наконец и тяжело вздохнула.
— Я слышала эту историю, когда была еще совсем крохой.
Один придурок шел домой очень поздно, была почти полночь, и на темной и пустынной улице повстречал он старую беззубую каргу.
— Куда идешь? — поинтересовалась она.
— Домой, к жене, — отвечал он.
— Это у Окалин? — спросил она.
— Угу, — кивнул мужчина.
И она попросила его об услуге… отнести какой-то ящик в Яму Мертвеца и передать женщине. И наш придурок, слишком хорошо воспитанный, чтобы сказать «нет», согласился, хоть и чувствовал, что со старой каргой что-то не так.
— А как зовут женщину? — поинтересовался он. — Где она живет? Где мне искать ее, если в Яме Мертвеца ее не окажется?
Старуха передала ему ящик — деревянный, завернутый в цветастую ткань — и сказала ему просто идти, потому что она наверняка будет там. Напоследок она предупредила его:
— И что бы ни случилось, не открывай ящик!
И мужчина принес ящик домой и спрятал на чердаке, намереваясь заглянуть в Яму Мертвеца при свете дня. Жена нашего придурка, видя, как он прячет ящик, ревновала, предположив, что это может оказаться подарком от любовницы или что-то вроде того, и открыла его, как только муж отвернулся.
Оказалось, что ящик полон вырванных глаз и отрезанных мужских членов, все еще с волосами. Истошный вопль ее привлек внимание придурка… он вспомнил слова старухе, перепугался и немедленно завернул ящик в ткань.
Он отправился прямиком к Яме Мертвеца, где его уже дожидалась старая карга. Он передал ей ящик и она сказала ему:
— Этот ящик открывали и в него заглядывали.
Бедный придурок пытался отрицать это, но лицо ведьмы стало воистину страшно.
— Ты содеял ужасное! — сказала она ему и исчезла. Мужчина же поспешил обратно в свою хижину.
Чувствуя себя больным по возвращении, он слег в кровать. Жена его горько сожалела о том, что открывала проклятый ящик, но было уже поздно: на следующий день муж ее умер от гнойной болезни, и первым у него отвалился член и выкатились гласные яблоки.