Теней было не три.
Их было семнадцать!
Сейчас, когда нейроузел их «подсветил», стало удивительным, что я их не заметил сразу, но…
Эти тени – это просто тихий ужас какой-то!
Подводные, блин, ниндзи!
Ну, а, как нас учит народная мудрость: «Хороший ниндзя – мертвый ниндзя»!
Так что я их подпустил ближе и высадил в них длинной очередью все свое «крупнокалиберное»!
Ага, все пять зарядов.
Стрелял, как подсказывал нейромодуль, собирая нападающих в кучку, а потом на добивание, в центр!
К сожалению, мое «крупнокалиберное» оказалось не совсем взрывоопасным, но эффективным.
Странные белые и красные нити, «выстрелившие» из выпущенных мной зарядов, перебаламутили песок и ил, захватили просто какой-то кошмарный радиус действия, прилипли ко всему, что там было, а потом начали стягиваться в здоровенный бабушкин клубок, из которого, во все стороны хлынула зеленоватая кровь!
И сразу, как по мановению волшебной палочки, появилась связь, сразу послышались крики моих коллег по месту работы, обсуждающих, что на сегодня, скорее всего, больше ничего не случится.
Жутко хотелось их разочаровать, но…
Прилетевший за мной Гас, выслушав мои объяснения и полюбовавшись на запчасти, разбросанные по дну и торчащие из «бабушкиного клубка», порекомендовал мне придержать язык за зубами.
Перезарядив свой карамультук, вернулся к «Арьяго-7», натянул маску усталого и ничего не увидевшего сторожа и, увильнув от расспросов, пошел спать.
Нет, совесть меня не мучила, тем более что кроме человеческих запчастей из «клубочка» выпало и оружие, и не только ножи с кастетами, так что здесь у меня все было в порядке.
Просто…
Отчего-то захотелось выть.
Ну, бывает у меня так, бывает.
И победу надо праздновать, а сил нет!
Я повертелся в кровати еще пару минут и, плюнув на все, осторожно выбрался из комнаты, прикидываясь ветошью прошел мимо столовой, в которой народ гулял и кутил, празднуя, что все обошлось, поднялся на один уровень и вошел в нашу «обсерваторию» - стеклянный купол на глубине в двести с лишком, метров.
Купол, конечно, громко сказано, но вот стеклянная стенка и стеклянный пол с потолком, на треть выдающимся из корпуса станции – точно!
Завалился на прихваченное с собой одеяло, закинул руки под голову и уставился туда, вверх, где над толщей воды уже взошли звезды, вокруг которых тоже сновали планеты, некоторые из которых даже обитаемые и там тоже кто-то пялится в небеса, ища себе друга по размышлениям.
Тихий щелчок открывшейся и закрывшейся двери растворился в шуме включившегося климатизатора, решившего, что пора, пора-пора, поднять температуру до комфортных 27 градусов цельсия!
- Ну, где же еще искать последнего романтика… - Энжи, изрядно покачиваясь, принялась расстегивать свою прикольную, полосато-клетчатую рубашку, под которой, кроме самой Энжи, собственно говоря, ничего и не было!
- Если кому-нибудь расскажешь… - Женщина принялась расстегивать пуговицы на моей рубашке. – Скормлю акулам и скажу, что приключился несчастный случай!
- Если проболтаешься… - Я развернулся, укладывая Энжи под себя.- С живой не слезу!
Вместо ответа – легкий смешок, а потом…
Потом мир стал проще и понятнее, приятнее и намного громче!
Представляю, как наши рыбо-зрители пытались разобраться, так чем же таким занимаются эти двое, что словно перетекают друг в друга, прижимая белые тела к холодному стеклу, за которым крутится стайка неугомонных акул в поисках ускользнувшего ужина.
Где и когда нас замкнуло?
Я рассматривал спящую у меня плече женщину, пытаясь понять свои чувства.
А, может быть, ну их, эти «понимания»?!
Под утро, когда Энжи начала возиться и крутиться, тихонько выбрался из ее объятий, сходил в столовку за чаем и вернулся, чтобы полюбоваться как она пытается притвориться спящей.
Вздохнув, оставил чашку на столике и снова вышел.
Придет время и мы это все обговорим, а пока – у меня есть чем заняться.
Весь день, пока руки делали, голова прокручивала случившееся, то, с какого-то перепуга сравнивая Ванду с Энжи, то подкидывая мне ночные чудеса Ведьмы или Красивой.
Все они разные.
Все – неповторимы, уникальны, чувственны и…
Так и хочется всем им задать вопрос на засыпку…
«А на фига я вам сдался-то?!»
В очередной раз отмахнувшись от воспоминаний, плюнул, вызвал Гаса и, переодевшись и загрузив в шлюз штабель баллонов на смену использованным, отправился работать тяжело и нудно.