Ну, вот и еще одна косность мышления вылезла – нет у местных нейросетей!
Есть, у 1% населения, врожденная сопротивляемость, но с теми лекарствами, что у меня тут есть в шкафчике, я намешаю коктейль такой адской силы, что промою мозги любому! А уж если принимать во внимание мой опыт в лазании по мозгам, защищенным нейросетями, то…
Я поставил бутылку на холодильник и потер руки.
«Зная и умея», я тут такого могу начудесатить…
Бр-р-р-р-р!
Нет, спасибо!
Просто слегка «промою мозги» Тони, а Диане…
Ей просто дам выспаться.
За тот месяц, что мне тут остался, она меня не сдаст точно, а потом – ищи-свищи меня среди восьми миллиардов разумных!
Хотя, не скрою, идеально было бы Тони с Дианой влюбить друг в друга, хоть на полгодика, а потом хоть трава не расти!
Хорошо…
Но – подло.
И если в отношении Тони моя совесть сладко похрапывает, то вот насчет Дианы – резво кусает за пятки!
А пара получилась бы красивая!
Такая, самая настоящая, профессорская пара, с разницей в возрасте в тридцать лет и всем, что из этого следует по канону!
Допив «тархун», вернулся в кресло и связался с Гасом, предлагая встретится денька через два-три-четыре на «лысине» и поговорить.
По идее, за это время я настропалюсь душу перехватывать!
Получив положительный ответ, решил заняться Бенедиктом.
С одной стороны, его как бы и подлечить надо…
Но…
Раненое тело быстрее примет душу, в надежде исцелиться и стать вновь сильным и целеустремленным…
Эх, сгорел амбар, гори и хата!
Собрав нужный коктейль, обколол бедолагу Тони по самые гланды и занялся внушением вечного, доброго, светлого!
Жаль, что я не менталист, пришлось использовать давным-давно известные приемы, так что через три месяца, максимум полгода, все мои старания пойдут прахом, хотя…
Судя по реакциям, именно к медикаментозному воздействию Карк был меньше всего подготовлен – на задаваемые вопросы он просто разливался соловьем, а когда ответа не знал – плакал, как маленький ребенок!
Может сейчас, лишившись магии, из него получится человек?!
Не-е-е-е-е-е…
Сказка!
Не становятся подобные существа лучше.
Девять часов жесткого прессинга, ломки и…
Тони Карк проснулся.
Проснулся помня все случившееся ровно до того момента, когда Бенедикт полез к Эве, а она кинулась искать помощи.
Все, что случилось позже – казалось ему жутким маревом, ударом дубинки по кумполу, брызгами перцового баллончика сперва в глаза, а потом в ничем не прикрытый анус.
- О-о-о-о-ох-х-х-х-х… - Тони попытался резво вскочить с кушетки, но… - Это что же было?!
- Вспоминайте, Тони… Вам виднее! – Усмехнулся я, протягивая Карку стаканчик с водой и блистер таблеток от головной боли.
- Бенедикт снова за свое взялся… - Тони окинул взглядом комнату, задержал свой взгляд на мирно спящей Диане. – К Диане?! Убью, суку!
«Упс!»
Я едва успел отловить свое непосредственное начальство, даваясь диву, как же у людей все может в мозгах перекрутиться!
Не, без ментосканера и ментопрограммера фиг я теперь полезу в чужую голову, там жуткие тараканы, бегающие во все стороны одновременно!
- Кто его так? Я? – Тони завис над Бенедиктом.
- Нет. Я.
- Правильно сделал. – Тони Карк покачиваясь направился было в сторону Дианы, но я снова его притормозил, намекнув, что женщине лучше денек-другой побыть на больничной койке.
Выпроводив начальство за дверь, плюхнулся в кресло.
- Дэн… - Диана открыла глаза. – Спасибо!
- Кушай с булочкой! – Ответил я, разгоняя нейромодуль и перебирая вероятности.
- Получается… - Диана вздохнула и села на кровати, поджав ноги к груди. – Эва свободна?
Обожаю ученых!
Другая женщина на месте Дианы недели две бы концы с концами сводила, а эта – все с полпинка поняла!
- Эва свободна. А у тебя есть очень неоднозначный поклонник… - Я развел руками. – Все получилось намного лучше, чем начиналось. Осталось предупредить Эву и…
- И держать бравого поляка подальше от медотсека…
Ох, точно!
У нас же теперь на базе я не главный врач!
Анджей…
Скотина он, но скотина умная и внимательная, все планы мне ведь порушит, если его ничем интересным не отвлечь…
- Дэн, я побуду тут, ладно? – Диана, дождавшись моего согласного кивка, зашуршала снимаемым платьем, бросила его на пол и, завернувшись в больничную простыню, повернулась ко мне задом и засопела-засвистела, словно десяти часов сна ей было мало.