- Кларенс! Почему так? Совсем нет волн!
- Эта вода тяжелее обычной.
- Такая соленая?! Как в Мертвом озере... Помните? "Простаки за границей"? Я сейчас попробую... - и она склонилась к поверхности воды.
Сильная рука Кларенса схватила ее за другую и резко отдернула в сторону.
- Не смейте! Это не обычная соленая вода! Это - тритиевая вода. В школе для девочек миссис Таймер, которую успешно окончила в свое время Селия, давали очень поверхностное представление о физике и химии. Поэтому Селия не знала, что такое тяжелая вода, а тем более - тритиевая. Она надула губки и отвернулась от Кларенса. Последнему пришлось довольно долго успокаивать ее. Наконец прощение было получено, и они смогли идти дальше.
- Кларенс, а как же мы теперь сможем попасть в алмазный зал?
- С той стороны. Хотя, возможно, и там произошли обвалы. Помните тот низкий проход, где мы лезли на четвереньках? Там тоже могла обвалиться кровля.
- Так теперь в алмазный зал нельзя будет попасть?
- Зачем нам туда?
- Ну, не нам, так другим... Такая красота!
- Другие меня не интересуют... А мы не скоро сможем повторить прогулку. Может быть - и никогда...
Неожиданно перед ними показалась металлическая эстакада, нависшая над свинцовой поверхностью воды. Не ожидая новых вопросов, Кларенс скупо объяснил:
- Когда мы еще не знали, что это за вода, мы думали поставить здесь насос, чтобы качать воду в поселок.
По металлической лесенке они поднялись на эстакаду и вышли в прямой коридор, постепенно поднимавшийся вверх. Между каменными плитами, устилавшими пол, тянулись два рельса. Это был самый тяжелый участок пути. Ровный пол заставлял выполнять одни и те же движения и не давал никакого разнообразия в работе мышц. К концу коридора Селии стало казаться, что еще один шаг и она больше не сможет идти. Но вот, наконец, он кончился. Они оказались в громадном помещении. Селия увидела несколько широких цилиндров, скрывающихся в перекрытии.
- Это основание колонн собора? - спросила она, Кларенс ответил утвердительно. Пол помещения так же был вымощен большими каменными плитами. Его пересекали в разных направлениях рельсы, которые обрывались у цилиндров. Селия спросила Кларенса, почему так.
- Мы иногда используем пространство в основании колонн для складов, отвечал Кларенс. - Надо же где-то хранить всякие вещи, которые могут понадобиться не очень часто.
И еще Селия обратила внимание на запах. Пахло чем-то знакомым. Небольшое усилие памяти - и она вспомнила. Так пахло в зоопарке, около клеток животных.
- Как странно, - сказала она. - Пахнет так, как будто здесь держат скот.
- Когда-то, - засмеялся Кларенс, - еще не были готовы скотные дворы, мы получили партию скота. А разместить его было негде. Поставили сюда. Ненадолго, на неделю примерно. И с тех пор здесь стоит такой запах. Что только не делали! И полы мыли, и прочищали швы между камнями... Ничего не помогает!
Они все еще шли вдоль рельсов, уходящих в темноту коридора, ведущего к озеру. Рельсы скрылись под большой двустворчатой дверью. Кларенс повел Селию в обход кирпичных стен, ограничивающих какое-то помещение. Девушке показалось, что они находятся прямо под центром собора:
- Здесь мы думали поставить насос, - сказал Кларенс. - А теперь тут живет наш прощальный привет! - и он внимательно досмотрел на Селию. На она чувствовала себя настолько уставшей, что даже не обратила особого внимания на его слова.
Еще несколько шагов, и Кларенс распахнул перед ней боковую дверь. Яркий солнечный свет брызнул им навстречу.
5
В воскресенье, после службы, было сделано оглашение. Оказалось, что еще несколько девушек, из тех, что прибыли вместе с Селией, выходят замуж. Свадьбы были назначены "через неделю после выпуска".
С понедельника Селия стала готовиться к этому событию. Миссис Мэрчисон подарила чудесный белый муслин на платье. Легкий и нарядный.
- Я, знаете ли, милочка, не терплю современной синтетики. По-моему, нет ничего лучше натуральных материалов. На веранде стоит швейная машина, милочка. - Селии показалось, что теперь эта "милочка" в ее устах звучит немного иначе, чем раньше, - как-то ласкательно. - Вам придется самой заниматься своими платьями. И вообще, надо обновить свой гардероб.
Машина оказалась древней конструкции - ножная ("Мы, знаете ли, милочка, не очень привыкли рассчитывать на электричество. Даже для освещения предпочитаем свечи. Это как-то приятнее"). В помощь Селии пришли две ученицы - высокие полногрудые девочки, и они вместе с Эрнестиной занялись этим увлекательным делом. Весь день кроили, сметывали, примеряли... Селия с интересом присматривалась к своим чернокожим помощницам. Их лица сильно отличались от физиономий африканских негров, к которым Селия привыкла.
- Они ведь - не негры, - объяснила ей Джорджина. - Они - папуасы. У них очень смешное племенное имя - каним-ха. Но мы все зовем их неграми. Так нам привычнее.
Девочки говорили между собой по-английски. В доме белых им запрещалось пользоваться родным языком. Целиком погруженная в свои заботы, Селия почти не интересовалась их жизнью и нравами. На языке у девочек только и было, что скоро выпуск, и они уедут домой. И как хорошо, сто они помогают "белой миссе" шить платья, потому что им скоро тоже выходить замуж, и они тоже сошьют себе такие платья.
- Торопитесь, милочка, - говорила ей миссис Мэрчисон, - скоро из Штатов приедет мистер Джошуа. И сразу же будет выпуск. А там остается всего неделя!
В этих трудах прошли два дня. Третий начался как обычно. Селия кроила очередное платье, как вдруг два раза ударил колокол собора.
- Это общий сбор, - сказала Джорджина. - Надо идти.
В соборе все заняли свои привычные места. Откуда-то из глубины вышел мистер Мэрчисон-старший, вслед за ним двое молодых белых вывели чернокожего мускулистого мальчишку лет пятнадцати.
- Слушайте все! - торжественно изрек мистер Мэрчисон. - Этот человек, театральный жест в сторону мальчика, - презрел законы белого человека. Он забыл все заветы Господа Бога нашего и злом ответил на добро. Он посмел поднять глаза на дочь Авеля, на белую женщину!
- Слышишь, Селия, - зашептала ей сидевшая рядом с ней Оттилия, - это он про меня! Представь себе, этот мальчишка, его имя - Каури, подошел ко мне и спрашивает: "Мисс Тили, я вам не нужен?". Я его спрашиваю; "А для чего ты мне можешь быть нужен?" А он и говорит: "Для всеобщего блага!" Представляешь? А мальчишка, так, ничего... В Штатах я бы еще и подумала...
Она что-то еще говорила. Говорил и мистер Мэрчисон. Но Селия их не слушала. Ее мысли приняли совсем другое направление.
"Ах, дядя, ну зачем было устраивать все это? - с возмущением думала она. - Если бы не твои глупые подозрения... Этот мальчик не стал бы искать ту девушку, которая должна к нему подойти. Это ведь только я знаю, что означают его слова".
Ей захотелось немедленно сказать Кларенсу, что мальчик не виноват, что во всем виноваты подозрения ее дяди... Но присутствие большого количества народа сдержало ее.
"Потом, - решила она. - Вечером. Наедине".
Тем временем мистер Мэрчисон окончил свою филиппику, двое мужчин сорвали рубашку с мальчика, обнажив его мускулистую спину, бросили его на скамью, видимо заранее поставленную для этой цели, и произвели экзекуцию десять палочных ударов по обнаженной спине.
Все вышли из храма. Селия постаралась отстать от Оттилии и своих будущих родственников. Чувство вины перед этим мальчиком усилилось, и она боялась, что ее состояние заметят. Придется отвечать на расспросы; она наверняка расплачется и расскажет про дядю и его подозрения. А ей не хотелось рассказывать об этом всем и каждому. Неторопливо шла она по дороге к дому. Прямо перед ней двое учеников вели под руки несчастного мальчика, завели его в хижину и уложили на веранде. Селия машинально отметила, что это была третья хижина от собора. Один из сопровождающих уселся около него, чтобы отгонять мух от его кровоточившей спины.