- Борн, послушайте, может тут осталась моя квартира? - это Никита озаботился.
- Давай, Никита, проверим, - ответил согласием. Шестиэтажный дом по Рублёво-Пушкинской здесь наличествовал. Новёхонький дом был в окружении толпы зевак. В квартиру Никиты, попали благодаря Шатрову, который молча, сдвинул с дороги двух городовых. Квартира была на третьем этаже, куда доехали на лифте. Сорок минут на мытьё-бритьё-одевание, и к нам в зал вышли два джельтемена. Лиэль, даже в ладошки захлопала. Шувалова Никита и подстричь успел. Когда Никита закрывал квартиру, на лестничной площадке показались ещё две персоны. Александр Тупакович Тарапунька в форме таможенника, и Людмила Соросовна Штепсель в домашнем цветасто-затрапезном халате.
- Салют, соседи. У, бухаем? Людочка, вы так форму потеряете, - укор от Никиты. Лица соседей, загорелые от природы, стали прояснятся.
- Саша, теперь нам не так страшно будет. Правда? - и колоритные соседи скрылись.
С улицы послышался вопли сигнализации. Спустились. Ошарашенный городовой с ужасом, глядел на "крякающий" джип. Человек двадцать зевак, давали ему советы. Дали рубль за испуг, и поехали в присутствие. Оставили машины рядом с ГАЗ- 233036 "Тигр" с надписью - ОМОН, тремя ВАЗ-2121 "Нива", пролётками и городовыми. Вытащили заготовки - подарки и пошли искать "точку приёма".
- Подождите, господа, - тормознул у кабинета городского главы - Бучкова Модеста Витальевича - его личный помощник. Помучились минут двадцать. Шатров расспросил о текущем моменте у своих помощников, которые приехали в Ростов ночным поездом. Те выдали прямому начальнику инфу, что Ростову достались: два моста, два асфальтобетонных шоссе, два стадиона. Плюс торговый комплекс "Темерник", дом Никиты, заправка "Роснефть", в авангардном стиле исполненный офис "М-фона". И на станции пять платформ с легковыми машинами. "Хо-хо. Ростов-то рулит!"
- А на блокпосту, господа, остановился тот "Тигр", что внизу увидали. А ещё тут вместо Нахичевани город Гасконь.
- Да?! "А чей это тогда вообще Ростов-на-Дону?" - сам себе задал такой вопрос.
- Господа, кто из вас - Борн Роман Михайлович? Сделал шаг вперёд.
- Прошу. Ладони у меня сразу вспотели, по спине пробежал холодок. Шагнул за порог. "А что духами так шибает? Оу, сколько пафóса!" В кабинете, где то шесть на девять метров, за большим столом, сидело восемь человек. И только один в цивильном костюме. Городской глава. Зато остальные! Кремлёвская новогодняя ёлка проиграет сразу. Вицмундиры, ордена, монокли и набриолиненные головы с надменными лицами. Я прошёл и остановился у стола. Коротко кивнул.
- Господин Борн? Кивнул. - Вы утверждаете, что вы из будущего? - вопросил главный тут Вицмундир.
- Да, утверждаю - спокойно ответил. И со стула подорвался, какой-то невысокий мужчина, замахал руками и стал орать. По-французски. Понимал я с пятое на десятое, и получалось кратко это так: - да этот, субчик, гонит! "Ему бы к Кащенко надо, нервы подлечить". Мне стало скучно. Пооглядывался вокруг, углядел стул, взял и уселся. "Вицмундиры" ошарашенно смотрели на меня. Городской глава заулыбался. Дальше разговаривал только с ним. - Модест Витальевич, у меня есть документальные подтверждения, что я из 2012 года. В приёмной находятся мои люди с техническими устройствами. Глава, нажал на звонок. Зашёл помощник, получил от шефа поручения и в кабинет зашли "мои люди". Переставили стол, поставили на него видеодвойку "Тошиба", подключили, и мне Лиэль подала пульт. В кабинет зашло ещё семь человек, видимо помощников главы. Далее больше часа шла нарезка из личного видеоархива Борнов, фильмов - художественных и документальных. Это Эльза придумала, а Лиэль технически постаралась. И пришлось отвечать на вопросы. Лиэль, Никита и Макс помогали. Когда просмотр закончился, глава отвёл меня в сторонку.
- Борн, вы меня заинтриговали.
- Чем?
- Многим. Я бы хотел, что бы вы получили какое-то поприще для приложения ваших талантов.
- Да, до пенсии нам ещё далековато.
- Вот-вот, завтра будет заседание управляющих, обещаю вам место, и вашим людям тоже.
- Окей, сэр. А вот это чудо техники позвольте у вас оставить, - и пожали руки. Вышли в приёмную, дожидаться исчезнувшего Шатрова. И мне было, почему-то неловко.