- Пойду на переговоры. Вроде там наши, - нервы подъесаула поднапряглись.
- Зачем итти, могим ехать, я одвуконь сюда заявился, Григорий Пантелеевич, - Прохор указал на двух коней наверху землянки. Комдив разглядел только головы.
- Ты, что в первую попавшуюся землянку ткнулся? Прохор живо кивнул.
- Поехали. Сотник, остаёшься. Не дури, оружие казаки пущай уберут, там три пулемёта. Но и не зевайте... Ну, сам понимаешь...
- Добре, Григорий Пантелеевич, - сотник был предельно кислый. Казаки разбежались по землянкам. Прохор подвёл трёхаршинного шестилетка. - С богом.
Шагом с Прохором доехали до моста. Здание таможни бастионного типа увеличилось в объёме. "Н-да. Гастробайторы по найму ладили, или боженька давеча испёк"? - гадал комдив. Подъехали до упора к зданию и с коней сошли на непонятную землю. "Ну, покажись, честной народ" - приглашал Мелехов хозяев бастиона, разминая ноги. Им на встречу вышло четверо: молодой офицер с биноклем, двое в одинаковой чудной пятнистой форме мужчин, лет под сорок, и темнокожий мужик в зеленоватой рубашке с короткими рукавами. Более тёмные прямые брюки и коричневые туфли дополняли облик выходца из Африки. Молодой офицер козырнул:
- Майор Гаранжа, офицер по особым поручениям Генерального штаба Донского края.
- Подъесаул Мелехов, командир Первой повстанческой дивизии. Старший урядник Зыков.
- Ого, целый комдив! Рад знакомству. Пожали руки.
- А это майор Тарапунька, начальник таможни, - Гаранжа кивнул на африканца.
- Рад знакомству. Григорий Пантелеевич? У Мелехова и Прохора и рты открылись.
- Даа. Тарапунька улыбнулся всеми тридцатью двумя зубами и промолчал.
- А это наши чехословацкие союзники, - продолжил Гаранжа, - подплуковник Ян Свобода и капитан Петер Новак. Чехословаки козырнули. - Они из Новой Праги, из 1928-го года сюда пожаловали.
- Не поняли? - удивились казаки. "И их, боженька, давеча испёк"? - влез дуплет догадки комдиву.
- Я думаю, господин комдив, вам бы надо обратиться к есаулу Ястребову, он тут недалеко, в станице Каменской, казачью бригаду будет разворачивать.
- Не понял. Какая Каменская? Что за сказки сказываете? Мы ж под Вёшками пребывали.
- Вот карта, сами посмотрите. От карты у Мелехова разболелась голова.
- Разыгрываете?
- Нет, у нас такие точно карты, - вмешался Ян Свобода. - Господин майор правду говорит. Давайте пройдём к машинам, - предложил. Отправились за таможню, смотреть карты чехословацких офицеров. Посмотрели.
- Н-да. Мелехову в голову ничего не являлось. Зыков истуканом застыл рядом. Таможенный начальник в это время достал какую-то коробочку и навёл её на Мелехова:
- Скажите сыр, снимаю. Щёлк. Какой сыр, комдив схватился за шашку. - Григорий Пантелеевич, я вас сфотографировал. И показал на экранчике снимок "сурового витязя" с ординарцем. Цветной снимок. Мешанина мыслей в голове.
- Прохор, ты, что нибудь понимаешь?
- В сказку мы попали, - Прохор от щелчка фотокамеры проснулся.
- Хороша сказка, да небось, с войнушками, - махнул в сторону стоящих автомобилей. А нагайку так сжал, что побелели костяшки пальцев. В одном, открытом, сидели четверо в пятнистой форме и спокойно поглядывали по сторонам. Около четырёх грузовых крутилось ещё человек двадцать, с коханьем оружия.
- Нет, только собираемся воевать. Сюда идёт войско неприятеля, довольно многочисленное, но уступающего нам по оружию. Неделя по времени у нас есть, - совсем спокойно ответил майор.
- М-да. Это хорошо, что неделя, - Мелехов остыл. Развернулся, дошагал обратно до своих коней и махнул рукой. И к мосту потянулись, поспешая, казаки Громковской сотни. Любопытные и под пулемёты. Первым бегом прибежал сотник. С женой.
- Сотник тебя... - Мелехов не договорил. Ему навстречу шёл, родной брат Пётр. - Здорово, братушка. Старшего брата заключил в объятия, и даже не удивился его появлению.