- Здесь, девочки, по ходу просто соседи друг от друга не отстают – слишком пристально и оперативно следят за нововеяньями арт-дизайна у друга друг! – в лёгком недоумении решила Шари-Зада и вновь отворотила разбойницов без ничто.
«Следующим утром сама всё пойду и узнаю! – решила чароглазая стать-пери красавица Шари-Зада. – Никогда ещё по трое суток одним простым человеком не занималась!..».
Следующим утром башмачник Игор-Сулеймен сменил вывеску «Башмаки незадорого!» на «Экскурсии к двери Касима для родственников и школьных подруг!..» и дожидался Её… Она грезилась ему, как туман-мечта всей его жизни – и за полпоцелуя её он готов был отвести её хоть на край света… Поэтому, когда появилась Она – в наряде даже не запомнил каком, так сверкала девичья стать её сквозь железное золото разных доспехов – Игор-Сулеймен-ибн-Бек сын Али-Шаха внук Омара-Хусейна-оглы сказал сразу:
- Я знаю ещё, где рядом с Касимом живёт младший брат его – Али-Баба!.. Он, между прочим, Касима привёл без хвоста от скалы и теперь не пускает обратно туда…
«Так вот в чём ёлки-палки!..», смекнула-воскликнула про себя сразу Шари-Зада, «Мы искали совсем не того и были сбиты с верного следа!..».
- Так что ж ты молчал, храбрый лоцман-экскурсовод!!! – воскликнула она зычным голосом и расцеловала Игор-Сулеймена на радости. – Веди меня скорей к этому Али-Бабе!! Но к Касиму тоже веди заодно!.. Чтобы в третий раз не напутать точно уже… Я им – внучка троюродная, с которой они незнакомы толком ещё!
Но Игор-Сулеймен лишь молчал и блаженно качал головой – много так счастья с собой единовременно он был не обязан выдерживать… Хорошо хоть загодя модернизировался-подготовился – качнул головой в сторону карты города составленной им в подробностях: сто улиц города, в масштабе сто к одному, тиражом в сто экземпляров, с подписью на доме Касима и на всякий случай Али-Бабы…
Подхватила Шари-Зада карту города, поцеловала башмачника ещё один раз, чтоб подольше молчал, и ещё один раз просто так – по любви или может понравилось. И полетела изящной стрелой сразу к своим всем разбойницов. Прилетает и говорит:
- Вот! Теперь у нас есть карта города, а у меня ещё есть и план! Как нам захватить этого Али-Бабу их самого главного и на всякий случай его бесхвостого брата Касима, с которым мы тогда в пещере играли в молчанку!.. Я оденусь бродягой-купцом, а вы все мои будете наложницы. Проберёмся в дом к Али-Бабе, а ночью я вас выпущу из паранжей, кто-нибудь ещё за Касимом смотаецца и начнём!..
- Тогда масла нужно купить два кувшина какого-нибудь! Можно розового! Не, розового на кувшины не продают – на флаконы только! И что мы – с двумя флаконами что ли придём?! Можно я за Касимом смотаюсь? – посыпались сразу разные предложения от разбойницов.
- Хорошо, Ла пойдёт за Касимом для верности, Акира – за маслом для профмаскировки, а в целом – до полночи из-под паранжей нос не высовывать и не любопытничать и не хихикать как что!
Шари-Зада утвердила так свой придуманный план и тем же вечером прибыли сорок и одна ровно разбойницов к Али-Бабе на постой…
Он бы их сразу узнал – по числу и по звёздному золоту выше талии их доспехов разбойницов. Но они разбились на звёзды по пять, а всё золото было под скромными платьями, да и паранжа – как тут узнать!
А Шари-Зада прекрасноокая страстная протянула ему на ладони два флакона с розовым маслом и сказала:
- Я дальний бродяга-купец! Не оставишь ли переночевать меня с гаремом моим?
И он сразу поверил тогда – говорит же ведь человек, что купец.
- Заходите, конечно! – радушно сказал Али-Баба. – Мой скромный домик-дувал запросто вместит в себя и купца приблудившегося и сорок его верных жён! Только спать всем придёцца на улице или в комнате со мной и женой моей верной Зейнаб, потому что у нас больше нет других комнатов…
С радостью согласились, конечно, Шари-Зада, притворённая искуссно купцом, и сорок разбойницов:
- Пусть наложницы мои ждут меня на дворе, а мы с тобой, гостеприимный хозяин, пойдём в дом, отведаем немного заморских вин, что я привёз контрабандой сюда, да воскурим благополезный кальян-фимиам!
- Пусть так пусть! – сказал Али-Баба, а сам подумал «странный всё же немного купец пошёл нынче – платье девы, перси упругие, ресницы огромные!.. Как-то я таких купцов не встречал – надо проверить его…».
Вот прошли они в дом, возлегли на вышитый садами и мягкими травами персидский ковёр, воскурили кальян-фимиам, Али-Баба и говорит:
- Досточтенный гость, а знаешь ли ты, что у нас в городе исстари повелось первый кальян-фимиам выкуривать на брудершафт?..
Удивилась Шари-Зада прекрасная, но виду не подала:
- Знаю, как же не знать – не первый год путешествуем, и про ваш город слышали чуть!
Приобнялись они мундштуками курильными, мирно пыхнули и поцеловались немного…
«Совсем не купец!», подумал сразу Али-Баба, но и добавил себе про себя: «Что-то я не распробовал!.. Надо ещё…».
В другой раз обнялись мундштуками курильными, мирно пыхнули и поцеловались покрепче…
«Какой же это купец?! Нет – надо ещё…».
В третий раз обнялись крепко-накрепко мундштуками курильными, мирно пыхнули и поцеловались взасос…
- Ах, вот какой это купец! – вошла в комнату и воскликнула жена верная Али-Бабы умница-благоразумница, всему ведающая меру и счёт Зейнаб. – Ты попался, Али-Баба – теперь твоя очередь чай готовить и крепко варить! А с гостьей-купец я сама кальян-фимиам воскурю…
Улеглись они на ковёр персидский из мягких трав и принялись курить, пить вино, целоваться и баловацца. А Али-Баба пошёл искуссно готовить чай для гостей и ещё для себя.
Вот приходят они на кухню уже аш потом и говорят:
- Знаешь, Али-Баба, что мы придумали?
Посмотрел на них с подозреньем и осторожностью сразу Али-Баба и говорит:
- Это что?
Шари-Зада высокостатная и объявила ему:
- Если ты за три ночи и три дня ублажишь всех сорок наложниц моих, то я выстрою тебе распрекрасный дворец в твоём пока маленьком-тесном доме-дувал! Но если не справишься хоть с одной – не сносить тебе удалого хвоста!..
- О, как!.. – в полулотос и сел Али-Баба… - Может хватит одной? Ночи… Без дня?
Посмеяться то есть хотел попробовать из остатка последних сил, но Шари-Зада согласилась с ним:
- Одной, так одной. Только учти – с каждой наложницы моей во время ублаги небесной идёт сладко-липовый сок мёду подобный. Наберёшь сорок флаконов к утру – твоя, значит, взяла; нет – прощайся с хвостом!
«Хорошо хоть у меня нет хвоста!..», подумал сразу Али-Баба, но тут же чуть спохватился: «А может есть – но невидимый?!..».
- Так чай можно уже не варить? – только и воскликнул поражённый такими игрушками напрочь Али-Баба.
- Уж как-нибудь без тебя тут уварим! – отпустила его Шари-Зада, а Зейнаб поцеловала напутственно: - Иди, как сварицца – мы принесём!..
Пошёл Али-Баба озадаченный и озабоченный выше сил: «Как же их ублажать? Сказки им что ли рассказывать? Или может красиво что спеть?». Впоймал себя на мысли «Ага!» уже у дверей дома Касима и промолвил:
- Тук-тук!
Касим быстро открыл, всё узнал и не огорчился нимало:
- Сорок наложниц? Мечта одинокого путника! Сделаем так – Фатима будет на кифаре играть и сказки рассказывать, Марджана будет петь и иногда танцевать, если захочецца, а мы с тобой по очереди будем их ублажать!.. Я покажу там как… В Индии, младший мой брат Али сын Баба, надо чаще бывать!
- Ты бывал? – усомнился слегка обрадованный уже найденным братом выходом Али-Баба.
- Я родился там!..
Пришли-вернулись они в дом к Али-Бабе и ладно устроились. Фатима тысячу и одну ночь до сорока и одной сокращает-рассказывает, Марджана напевает тихонько, чтобы вслух не хихикать над ними, а Али-Баба с Касимом по очереди подают друг другу флаконы под набегаемый мёд…
Вот одна отдоилась разбойницов, в неге платье всё позабыв так ушла… Другая… И третья… Когда Марджана не выдержала:
- Али дядя Баба! Сын Сим-Симы Касим! Посмотрите – это не наложницы вовсе: вон как звёзды сверкают золотом выше лона под платьем их! Это точно так много разбойницов напало на наш бедный дом!