– Пить надо меньше, Василий,– сказал он, видимо, самому себе.– Черт-те что начинает чудиться.
Хорошо, что я запомнил дорогу, по которой меня везли в отделение, а то в этом людском муравейнике, пропахшем дымом и чадом, мог бы и заблудиться. Спрашивать у прохожих совершенно бесполезно – я имел возможность в этом убедиться. Такое впечатление, что этот город населен инопланетянами, которые только-только прибыли на Землю и не успели здесь еще освоиться.
Минут через пятнадцать я оказался в нужном месте, где у покинутой лавочки уже поджидала Дарья, недовольная моим долгим отсутствием.
– А тебе идет новая прическа,– сказал я.
Судя по всему, очень удачно сказал, потому что Дарья тут же забыла про вопросы, которые наверняка хотела мне задать, и принялась рассказывать, какая уймища народу собралась в парикмахерской и сколько денег пришлось угробить на прическу. Пока мы шли к ее дому, она мне о многом поведала. Перебрала всех своих знакомых, вспомнила соседку, которой испортили волосы до такой степени, что они стали облетать, как листья осенью.
– Эх,– встрепенулась вдруг Дарья,– теперь по всему дому раззвонит!
– Кто раззвонит? – не понял я.
– Соседка. Видишь, бабки на лавочке? Наверняка Капитолина наврет про тебя родителям с три короба.
Прошли мы мимо старух, никого не задев, Дарья с ними даже поздоровалась.
– Видели? – прошипела нам вслед старуха, которую называли то Капитолиной, то Семеновной.– Подозрительный парень. Похоже, иностранец. Слышь, Перфильева, это он у вас сквозь стену прошел?
– Вроде он, а может, и не он.
– Что на свете деется, Господи...
Больше мы ничего не услышали, потому что в лифт вошли. Примитивный такой подъемник, который бегает с этажа на этаж. Я подобные видел на Аматее – правда, там они пошустрее были.
– Ты постой здесь,– сказала Дарья.– А то не ровен час папа с мамой вернулись.
Я возражать не стал, хотя Дарьина предосторожность мне не понравилась. По-моему, пришло время обо всем рассказать ее родителям. И я стал обдумывать, как бы мне все это поделикатнее сделать, потому как на Дарью надежда была плохая.
– Заходи.– Дарья высунулась из дверей и махнула рукой.
Баярд обрадовался моему приходу, замахал крыльями, что почему-то очень не понравилось Дарье, которая обозвала крылатого коня глупым лошаком. Баярд обиделся, сел в стороне и нахохлился как сыч. Я вежливо попросил Дарью обходиться с моим конем помягче и уж, во всяком случае, впредь не называть его лошаком. В конце концов ему просто скучно сидеть одному в четырех стенах, когда за окнами кипит шумная жизнь.
– Правильно,– сказала Дарья.– Давай выпустим его на газон – пусть попасется среди белого дня. То-то соседи обрадуются. С милицией прибегут разбираться.
– Милиция – это люди с блестящими пуговицами?– поинтересовался я.
– А ты откуда знаешь?
– Просто так спросил.
Но Дарья мне не поверила – прицепилась как репей. Я ей и рассказал все, потому что врать не хочу и не умею. Хотя иногда мне кажется, что Ник прав: нельзя рассказывать всю правду людям с повышенной эмоциональностью, то есть женщинам. Дарья сильно расстроилась, даже заплакала.
А что я, собственно, такого сделал? Подумаешь баксы, эка невидаль! Сама же сказала, что все на Земле делают дэнги – я-то чем других хуже?
– Но твои фальшивые, чудак, фальшивые!
– А вот и нет,– поймал я ее.– Капитан сказал, что мои дэнги настоящие – экспертиза их подтвердила.
– Боже мой! – Дарья не только не обрадовалась, но расстроилась еще больше.– Он настоящие деньги делает из воздуха! Настоящие!
– Не из воздуха, а из бумаги. Из воздуха я только краски синтезирую. У вас на Земле чего только нет в атмосфере – гадость на любой вкус.
Но Дарья слушать меня не стала, ушла на кухню и загремела посудой. Сердито гремела. И ворчала себе что-то под нос. Я не прислушивался, потому что и так было ясно: она меня ругает.
И мне стало почему-то грустно. Наверное, потому что она мне нравилась, а я ей нет. В этом и было все дело. Видимо, стрела все-таки ошиблась, а может, я что перепутал. В общем, мы сидели с Баярдом в кресле и грустили.
Я вдруг вспомнил, что мне еще Ника с Алексом нужно найти. Планета большая, и нам здорово попадет от Ма, если мы здесь потеряемся. И еще я подумал, что было бы, наверное, лучше и для меня, и для братьев отправиться на Ытухтар воевать с жабовидными пщаками. А я вместо этого сижу на Земле и ругаюсь с девчонкой. Если так будет продолжаться и дальше, то дракона я не убью и Героем не стану. Па, наверное, очень расстроится, да и остальные тоже, потому что как же так? – Принц Нимерийский – и не Герой! Такого в нашем роду еще не было.