– Вот такие их и разбаловали,– поддержал Дарью Леший.– Летают тут с планет разных...
Да что они привязались ко мне со своими русалками? Просто так ведь спросил!.. Дарья все равно обиделась. За несколько часов пути слова не проронила. Статуя каменная. Горгона Медуза. Только что не шипела змеей. Леший тоже замолчал – обиделся, пенек трухлявый. Ну и ладно... Что я, собственно, перед ними унижаться буду? Тем более что кругом невиноватый.
Лес дремучий – и тот как-то погрустнел: и птицы примолкли, и тропы стали непроходимее. Да и темнее вроде стало...– А я не сразу все это заметил, занятый своими мыслями.
– Ты куда нас ведешь?
– Дык к озеру,– удивился Леший.– Сами же просили!
– Кто тебя просил? – взвилась Дарья.– Ты что, слов моих не слышал?
– А кто вас разберет? – надулся Леший.– Он – веди, ты – не веди... Пришли уже.
И опять я крайним оказался. Дарья заявила, что я тайно договорился с Лешим и даже, представьте себе, ему подмигнул!.. Кто бы мог подумать?.. И вообще мама права: не надо было связываться с героями и их гончими псами. А она, Дарья, круглая дура, потому что поверила в неземную любовь!
Тут я тоже не сдержался и кое-что ей сказал. Намекнул, что лучше бы мне лягушка досталась в жены, которая квакала бы себе потихоньку, а не орала бы на весь лес дурным голосом!
Что тут поднялось! Буря!.. Ураган! Тайфун!.. Лягушку она мне не обещала, а вот русалку – пожалуйста, потому что за свое поведение и свои слова достоин утопления в вонючем болоте, чтобы провести остаток дней с полудохлыми рыбами!..
– Однако не болото здесь,– встрял в наш разговор Леший.– Озеро.
Молчал бы уж, чудо лесное. Черт его вынес с этими русалками. Да еще к озеру притащил! Что нам здесь делать, спрашивается?
– Сам же говорил, что брата ищешь! Ведьмы ночью кого-то сюда бросили. Я собственными глазами видел.
– Ой,– испугалась Дарья.– Он же утонул!
– Как же,– усмехнулся Леший,– дадут эти стервы утонуть мужику спокойно. У них там под водой дворцы многоярусные и многостенные и в каждой комнате – по прынцу. За тысячи лет понатаскали.
– Ну тебя,– отмахнулась Дарья,– врешь ты все.
– Луна взойдет – тогда и увидишь. Только Вика своего держи покрепче, а то утянут – глазом моргнуть не успеешь.
– Что я, колода, чтобы меня тянуть?
– Против русалок в лунную ночь ни один мужик не устоит – веками проверено. Герой или не герой, а слабина у всех одна.
– Врешь,– не поверила Дарья,– дождешься ты у меня, черт лесной!
– Подумаешь, испугала.
А сам, между прочим, на десять метров в сторону отбежал и за куст встал. И уже оттуда посоветовал:
– Ты его к дереву привяжи. И подальше от воды, а то заметят и непременно утянут.
Жаль – далеко он стоял: до его уха я никак не мог дотянуться! И до языка тоже.
– А брата его, как только они в хоровод встанут, хватай за руку и волоки из круга, а то пропадет: луна на убыль пойдет – пиши пропало.
Мне показалось, что Леший не врал. И Дарья ему поверила, хотя кто его знает: вдруг ловушка?
– Я тебя все-таки привяжу – надежнее будет.
– Правильно,– сказал Леший, веревку разматывая. Смотри какой услужливый.– Мы его хворостом присыпем. Русалки от луны тоже дуреют. Ты сама только не прозевай: как луна взойдет – входи смело в круг и хватай парня.
– А русалки не помешают?
– Нет, они в это время смирные. Парень-то должен сам за ними в воду войти – иначе вся их ворожба рассеется.
– А ее они за собой не утащат? – Это уже я забеспокоился.
– А ты на что?! Вот и окликнешь, а то зачем бы мы тебя к дереву привязывали?!
– Смотри не усни,– предупредила Дарья.
– Не бойся,– захихикал Леший.– Во все глаза пялиться будет.
– Пусть только попробует! – пыхнула гневом Дарья.
Я так и не понял: смотреть мне или не смотреть? А потом подумал: своей головы у меня нет, что ли? Конечно, смотреть! В кои веки еще русалок увидишь.
Стемнело. Птицы примолкли. Тихо стало кругом, только листья над моей головой тихонько перешептывались. Озеро забеспокоилось под лунным светом, заволновалось, забурлило. И темные пятна на воде вдруг появились почти у самого берега... У меня дух перехватило, и к сердцу что-то прихлынуло, а само сердце застучало сильно-сильно – словно собралось выпрыгнуть из груди.
Волна отхлынула от берега, и в лунном серебряном свете остались на песчаной косе русалки. Волосы до пят – и более ничего. Красивые до того, что описать невозможно. Постояли они у воды и двинулись в мою сторону. А мне почему-то захотелось выйти им навстречу. Я, конечно, понимал, что выходить не стоит, но мне очень, прямо-таки нестерпимо хотелось сделать это. И чем ближе они подходили, тем сильнее разгоралось во мне желание присоединиться к их хороводу. Потому что они вдруг стали в круг, в самом центре которого я увидел мужчину. Было совершенно непонятно, что он там делает – среди обнаженных женщин?