<p>
Отправиться в заманчивый поход жаждали все без исключения, но после продолжительных дебатов выбрали самых подходящих. Ответственным за действия разведчиков был назначен Алексей Вьюгин. Житель сибирской лесотундры, известный геолог и палеонтолог, он превосходно соответствовал своему назначению. В группу разведчиков вошли: бразилец Реджинальд Кларк (или просто Радж) — известный археолог и ботаник, француз Жан Феррано — знаменитый на родине зоолог и непревзойденный врач,
а также Робертино Спагетти из Италии (он же Роберт, или Макарон) — радист, механик и лингвист.</p>
<p>
После беседы с Кассини разведчики отправились
в дорогу. Большую часть пути — семьдесят пять километров — они проехали свободно. Полозья аэросаней легко
и бесшумно скользили по недавно выпавшему снегу. Его пушистая приглаженная лента километровой ширины, лежащая по-над обрывом, имела сходство с припорошенным катком и не таила угроз. Но на семьдесят шестом километре местность значительно понизилась, снежный покров изменился. После недавней оттепели он здесь превратился
в наст — серый и какой-то ноздреватый. Появились углубления, кочки и целые поля льда. Праздно настроенные люди не придали этому значения и были немедленно наказаны. Внезапно раздался треск и, разрушив ледяной покров, аэросани вместе с экипажем ухнули в подземную каверну
с трехметровой высоты. Разведчики при этом уцелели, отделавшись легкими ушибами, но полозья аэросаней неожиданно сломались пополам. Такого не должно было случиться: литые из титанового сплава, в расчете на значительный удар, они имели изначально невиданный запас прочности. Так почему же он быстро улетучился: от мощной радиации или магнитного поля планеты?</p>
<p>
— Роберт, докладывай Кассини о нежданно случившейся аварии и досконально выясни: как нам действовать дальше? — обратился к Спагетти Вьюгин.</p>
<p>
— Это — в один момент, — уверенно бросил итальянец. Но уже через несколько минут он жалко и надгробно произнес: — Рация вышла из строя, связь с кораблем прервана.</p>
<p>
— Проверь запасное питание, — сказал Реджинальд Кларк.</p>
<p>
— Батареи полностью разряжены, — отозвался вскоре итальянец. — Очевидно, в условиях Гранады они просто не пригодны для работы.</p>
<p>
Заранее предвидеть такое, конечно, никто не мог,
и космонавты поначалу растерялись.</p>
<p>
— Давайте обсудим положение, — предложил через минуту Жан. — Вы, безусловно, заметили на полозьях аэросаней какую-то розовую ржавчину. Но пока наш транспорт находился под защитой силового поля, ее и в помине не было. Считаю, что приборы и машины без наличия этой защиты и применения особых сплавов, таких же, как
в космических хронометрах, не смогут работать на Гранаде. Теперь мы должны определиться: либо выполнить задание без наличия транспорта, либо вернуться назад. К такому развитию событий экспедиция нисколько не готова, но планету нужно изучать, поэтому я считаю, что следует направиться вперед. Давайте выслушаем мнения всех,
а итог подведем по большинству. Голос старшего группы должен быть приравнен к двум.</p>
<p>
Такое предложение зоолога устроило всех первопроходцев, и после коротких дебатов они решили продолжить путь. Убедившись в исправности оружия и сложив в полевые рюкзаки продукты питания и вещи, люди выбрались из ямы на поверхность. Чтобы опять не угодить в какую-то другую каверну, они осторожно обошли все заледенелые места на нехоженой дороге и двинулись в прежнем направлении.</p>
<p>
Посеревшая снежная лента, скрипящая под ногами, теперь не вызывала эйфории, как было в начале пути, и уже казалась бесконечной. Лишь редкие бесснежные места да низкие пологие холмы нарушали ее однообразие. За тусклой полоской наста с левой стороны громоздились высокие снежные сугробы, бесчисленное множество торосов и обломки разрушенных скал. Но справа маячил абрис вечно обнаженного обрыва. Теплые воздушные потоки, постоянно поднимаясь из долины, устойчиво сдерживали натиск суровой полярной шапки. А под обрывом начиналась ярко цветущая тундра и зароняла надежду на успех.</p>
<p>
Местность устремилась под уклон, наст окончательно исчез, появилась каменистая тропа, проторенная какими-то животными. Местами она поднималась на плоские давнишние морены, состоящие из глины и камней, — немых свидетелей исчезнувшего глетчера. Из-за весенней распутицы дорога там была непроходимой; морены пришлось обходить, поэтому скорость движения замедлилась.</p>
<p>
До наступления сумерек было пройдено лишь двадцать километров (так показали приборы). А ночь неумолимо приближалась, разведчики устроили привал. Разложив на возвышении костер из брикетов сухого горючего
и закусив подогретыми консервами, они намеревались отдохнуть. Но царящая повсюду тишина оказалась совсем недолгой. На долину надвинулся туман, оттуда стали доноситься визги, рычания и рев, и людей охватил ужас. Несомненно, у подножия обрыва рыскали бесчисленные хищники, и разведчики были начеку. Каждый из смелой четверки, охраняя своих друзей, дежурил у костра по часу.</p>
<p>
С приходом желанного рассвета разведчики двинулись вперед. Они спешили разыскать спуск к манящей
и пленительной долине. Местность продолжала понижаться, но последние восемь километров до него выдались особенно тяжелыми из-за скользких глинистых колдобин, ворохов сыпучего песка и множества массивных валунов. Спуск оказался крутым, путники в момент сообразили, что они вчера напрасно беспокоились: любой плотоядный зверь не смог бы забраться на плато. И только винторогие бараны легко покоряли кручу после утренней кормежки и подолгу находились в безопасности на просторных ее террасах. Первопроходцы смотрели вниз и изучали местность. Из-под основания плато вытекало множество ручьев. Сливаясь между собой, они быстрыми игривыми потоками устремлялись в неведомую даль. Буроватая и голая земля пролегала под обрывом полосой и налево, и направо от разведчиков до самого предела видимости. За гранью безжизненной почвы в сторону знойного юга зеленела высокая трава вперемежку с красивыми цветами.</p>