Глава 15
— Ты подонок. Ты бросил меня!
— Пьезки. Я думал, что ты умерла...
— Это ложь. Ты оставил меня умирать!
И прежде чем Мачико успела что-либо предпринять, Пьезки, несмотря на слабость, поднялась с походного кресла и рванулась к Брукинсу. Мачико не ожидала такой прыти от слабой больной и не успела перехватить ее руки. А толстые пальцы женщины уже обвились вокруг шеи бывшего друга и начали душить адвоката. При этом она трясла его как грушу.
— Ты бросил меня! Ты бросил меня! — твердила она.
Брукинс тоже не ожидал нападения. Внезапная атака застала его врасплох. Глаза от удушья полезли на лоб. Но он не был слабаком и мог за себя постоять.
Мощным рывком Брукинс приподнял Петру над полом и с силой ударил ее о металлическую обшивку вездехода. Женщина закатила глаза и сползла по стенке вниз, потеряв сознание.
— Так, великолепно, — сказала Мачико. — Она расскажет нам все, что произошло.
Брукинс ослабил воротничок. Он хватал ртом воздух.
— Вы сами видели. Это самооборона. Она пыталась убить меня!
— По-видимому, у нее были на то веские причины. Если вы бросили ее умирать...
— Я клянусь, что мы оба бежали... Я думал, что она больше не жилец на этом свете. Если бы я знал, что могу помочь, то обязательно помог бы.
— С ней все в порядке, — доложил Санчес, поднимая глаза от неподвижного тела.
— Потом расскажете свою правдивую историю, — обращаясь к Брукинсу, сказала Мачико. — А теперь давайте доставим ее к Эвастону. Кстати, нам надо еще написать рапорт обо всем произошедшем.
Мачико села рядом с Санчесом. Вездеход, подпрыгивая на кочках, направлялся к дому. Черные глаза мужчины упорно смотрели на мелькающий пейзаж.
— Да, приятная планета, — начала разговор Мачико.
— Мне доводилось видеть и более красивые, и более опасные. Встречались и не столь приятные планеты, которые, однако, мне нравились больше, — не глядя на девушку, ответил Санчес.
— Да, похоже, ты много повидал на своем веку.
Санчес пожал плечами:
— После длительной борьбы с чужими внутри образуется пустота. Чтобы ее заполнить и как-то отвлечься, надо куда-нибудь уехать. А то в тебе начинает что-то гнить.
— Так почему же ты вновь вернулся к этому занятию?
Он внимательно посмотрел на Мачико:
— Деньги.
— Такой парень, как ты, может заработать деньги и другим способом.
— Я так и делал, но их никогда не бывает достаточно. Скажем так: я мог бы отказаться от этого предложения, но был бы идиотом, если бы отказался.
— Думаю, что я поняла, что ты имеешь в виду. Но ведь дело не только в деньгах, не правда ли, Санчес?
Он вопросительно посмотрел на Мачико:
— Разве?
— Я уверена, что, сражаясь с жуками, ты приобретаешь уверенность в себе, появляется чувство собственного достоинства. Сознание того, что ты делаешь важное дело, придает силы. Не так ли? Бьюсь об заклад, что ничего более важного в своей жизни ты не делал.
— Борьба с межгалактической болезнью. Да, это позволяет ощущать себя чем-то большим, чем просто кучей дерьма.
Мачико впервые услышала в его голосе глубокие и личностные интонации, что-то выделяющееся из сардонической монотонности. После минутного молчания она сказала:
— Быть может, несмотря на наши яркие чудесные индивидуальности, в нас больше общего, чем различного? Хочешь, я сегодня вечером угощу тебя пивом и мы потолкуем?
Он внимательно посмотрел на нее:
— По рукам. Какие могут быть возражения?
— Хорошее пиво обычно помогает... — Выглянув в окно, девушка увидела, что они уже недалеко от Эвастонвиля. — И что-то говорит мне после сегодняшних событий, что нам обоим нужно... выпить, даже хотя обычно я и не пью пива.
— Как вы себя чувствуете, мисс Пьезки?
— Лучше.
— Не могу вам передать, мисс Пьезки, как мы опечалены всем, что случилось с вами. — Ливермор Эвастон говорил в своей обворожительной манере. Вкрадчиво и нежно. — Вспомните, все было оговорено в нашем договоре. Вы ведь юрист. Вы отдавали себе отчет в том, что это опасное мероприятие.
Пьезки зло посмотрела на него. Она промолчала, но в глазах ее промелькнула угроза. Через минуту она сказала:
— Я припру вас к стене, если смогу.
Ну что за милый, славный народ эти юристы. Взять, например, Брукинса. Этот подонок сидел в углу, явно не имея ни малейшего желания находиться здесь. Так нет же. Он ждет, когда наступит его очередь отвечать на вопросы.
Чет Зорски тоже здесь, внимательная и настороженная. Откинувшись в кресле и изучая пациентку, делает в уме какие-то заметки.
Ну и, разумеется, старина Эвастон собственной персоной. Он вообще достоин восхищения. Внушительный и внешне уверенный, он пытается убедить пострадавшую в том, что в случившемся есть и ее вина. Однако его беспокойство проступает сквозь маску самоуверенности. Когда он услышал, что нашли еще одного юриста-консультанта, он сразу примчался в этот бокс.