Арайя приглушённо застонала:
— Дай мне немного нежности.
Но доминант отвечал мощными, резкими и глубокими толчками, как будто стремился разорвать арианку в клочья. Она жалобно завыла, пытаясь его с себя сбросить, но тот не позволил и грозно зарычал:
— Хотела самца яутжа — получай! Чем ты недовольна?
Брутал всё больше, больше заводился и вошёл в раж. Его крупное обнажённое тело ритмично двигалось само, в слепом подчинении импульсам мести. Бугры тугих мышц перекатывались под чешуйчатой кожей, жилы вздулись от бурлящей крови. По мокрой от обильного пота спине струились тонкие серебристые ручейки, поблескивая в призрачным свете двух лун. Неумолчный гул океана заглушал протяжные стоны арианки и вторил тяжёлому дыханию яутжа, прерываемому утробным рокотом и плотоядным низким воем, когда Серебряный, вконец озверевший, алчно укусил в плечо свою добычу, будто собирался сожрать её живьём. Распалённый самец с большим трудом сдержался, чтобы не вцепиться иномирянке в горло и не выдрать его клыками. Яутжа безжалостно терзал и тискал гладкую податливую плоть, которая сильно сотрясалась в такт его уверенным властным проникновениям.
Эта ничтожная мягкотелая сама полезла к нему в руки и теперь так просто не отделается. Узнает, как безнаказанно издеваться над яутжа, ощутит на своей шкуре, каково было Лаве, когда у той по-изуверски вырвали дитя из чрева… Дикое буйство всё длилось и длилось… Наконец яутжа щедро излился, последний раз содрогнулся и затих, расслабившись поверх скользкого тела чужеродной самки. Только ради сына Серебряный не замучил Арайю до смерти, ведь малёк находился у подлых арианцев в плену, хотя запросто мог бы одним движением отправить эту инородную тварь к праотцам.
Постепенно гнев, который превратил яутжа в свирепого монстра, вышел, и железные объятия разжались, отпуская на волю жертву. Страдальчески морщась, Арайя осторожно выползла из-под самца и упала без сил на песок. Рваная рана на плече нестерпимо болела, арианка зажала её дрожащей ладонью. Белая кожа покрылась ссадинами, покраснела и сильно опухла. Промежность горела огнём, но пострадавшая не обмолвилась ни единым словом упрёка взбесившемуся партнёру. Они лежали молча. Наконец, Арайя хрипло произнесла:
— Я знала, что ты рано или поздно проявишь себя, как настоящий хищник.
Серебряный Дождь промолчал. Даже не удостоил взгляда эту столь отвратительную особь, которую отымел так, как та заслуживала. Встал, поднял с песка и надел свою скудную одежду. Запрыгнул на платформу и улетел. Арианка в замешательстве проводила самца глазами, оставшись с противоречивыми чувствами в душе. С ней впервые обходились подобным образом. Она никак не ожидала такого выпада от деликатного учёного. Как-то доводилось слышать о безудержном темпераменте самцов яутжа, но на практике оказалось всё гораздо серьёзнее. Однако Арайя помнила, каким Серебряный мог быть прекрасным и нежным любовником, но, как выяснилось, не в этот раз… Хотя нетрудно догадаться, почему сегодня яутжа вёл себя с ней так жестоко. Но всё равно она не отступится от своих планов и возьмёт от него всё, что намечено.
В течение следующих ночей всё повторялось сначала. Арайя выдерживала этот сексуальный марафон, потому что отличалась физически хорошо развитым телом и ростом была почти с Серебряного. К тому же подлечивалась всякий раз регенерантом перед встречей с неукротимым мачо. Серебряный намеренно не щадил арианку, не церемонился, брал её, как хотел: с исступлением, грубо и жёстко, в самых причудливых позах.Самец откровенно насмехался, истязая Арайю. Но та не противилась напору, наоборот, принимала Серебряного таким, как есть, со всеми изощрёнными фантазиями. Дикие толчки самца яутжа пробуждали в арианке мучительное страстное желание. Особенно Арайя ликовала, когда брутал вторгался сзади, как животное. С громкими воплями, захлёбываясь от восторга, чужеродная самка снова и снова отдавалась Серебряному, чтобы утолить свою доселе дремавшую похоть, испытать прежде неизведанное жгучее наслаждение. Этот вожделенный хищник сводил её с ума, она жаждала его нежным или грубым — неважно. Всяким! Теперь ни один арианец никогда не сравнится с этой машиной страсти. Как ей жить дальше без огненного темперамента яутжа? Отныне этот самец должен принадлежать только ей одной!