Самка не удержалась и бережно прикоснулась к его дорогому лицу. Трепетной ладонью провела по высокому лбу, по длинной чёрной гриве, ласково погладила стройную шею и широкую грудь. Вот сейчас он лежит такой измученный и ослабевший… Ей было больно это видеть. Сердце её терзалось. Лава знала, что если понадобится, то ради любимого она опять совершит подвиг. Пожертвует собой, побежит на край света, преодолеет немыслимые космические расстояния, но защитит его, оградит и спасёт от всех несчастий и горестей, какие только свалятся на эту горемычную голову. Лава сделает всё возможное, лишь бы только он никогда, никогда не страдал и обрёл, наконец, своё долгожданное счастье. Тогда душа её успокоится и отдохнёт…
Серебряный задержал руку самки в своей.
— Спасибо, милая, что ты не сердишься. Я очень виноват перед тобой, прости меня…
Лава не ответила и, не отрываясь, с нежностью смотрела на самца сквозь слёзы.
Он улыбнулся и тихо сказал:
— Прошу тебя, оставь мне сына. У меня никого нет, кроме него. А у тебя есть Янтарь и дочь, — Серебряный замолчал, потом упавшим голосом добавил: — Я бесконечно одинок…
— Да, — печально прошептала Лава и чуть не назвала его «любимый». — Пусть наш сынок живёт с тобой.
Серебряный нехотя выпустил ладонь Лавы и, продолжая грустно улыбаться, с благодарностью смотрел бывшей супруге в глаза.
На пороге появился Янтарь. Возможно, он уловил особые флюиды, распространившиеся в воздухе, но тактично не придал этому значения.
— Лава, пойдём, дадим Серебряному набраться сил.
— Да, дорогой, уже иду, — ответила самка Янтарю и опять обратилась к Серебряному: — Сейчас мы отправимся в твой дом, поживём там немного. Я хочу побыть с нашим сыночком. А ты не грусти, набирайся сил. Тебе надо встряхнуться и начать жизнь заново, — Лава ободряюще мурлыкнула.
В ответ самец согласно кивнул.
— Конечно, располагайтесь, как вам удобно. Это и твой дом, Лава. Разве ты забыла? Там всё устроено твоими руками, а теперь в нём будет жить наш сын. Мне предстоит лечение не меньше двух недель. Арианцы выкачали из меня всю энергию, хорошо хоть не убили.
Лава улыбнулась на прощание, поднялась с места и подошла к Янтарю.
— Братик, выздоравливай! — Янтарь задорно подмигнул, как когда-то в детстве, и они вышли.
В комнату вбежал Оникс и с надеждой в голосе застрекотал:
— Отец, тебе лучше?
— Мне уже совсем хорошо, сыночек. Не волнуйся за меня.
Оникс присел рядом и осторожно положил голову на грудь отца. Детёныш умиротворённо притих, прислушиваясь к мерным ударам родительского сердца. Серебряный ласково перебирал сыну отростки короткой гривы, тоскливо думая о своём:
«Я всё имел и в одночасье потерял. Я так и не понял, что годы рядом со мной находилась именно та, единственная, с которой мне суждено было прожить всю свою жизнь в любви и счастье. Она была дана мне свыше, как подарок небес. Но я её по-глупому лишился, гоняясь за призраком…»
К Серебряному подкатили реабилитационную камеру и аккуратно уложили его внутрь, закрывая прозрачной крышкой. Затем включили приборы и пустили зелёный целительный раствор. Больному самцу предстояло пролежать в этом эликсире две недели, погружённым в лечебный сон, и постепенно вернуть утраченное здоровье. Оникс постоял ещё немного рядом и с понурой головой вышел из помещения. Его ждали матушка и дядя, чтобы всем вместе отправиться домой.
Глава 13. Новая жизнь на планете Альтанус
«Мир был ещё таким новым, что многие вещи не имели названия, и на них приходилось показывать пальцем».
Габриэль Гарсиа Маркес
***
Лава взялась обустраивать семейный уют в особняке Серебряного Дождя. Скоро хозяин вернётся и заживёт здесь уже не один, а вместе с сыночком. Самка занялась этим с энтузиазмом и с пониманием дела, поскольку знала этот дом вдоль и поперёк. Прошло не так уж много времени, когда она царила здесь полноправной хозяйкой.