— Лазурь, скажи, что с тобой происходит в последние месяцы? Ты не больна? — и, посмотрев на неё с участием, пояснил: — Я в ответе за своих сотрудников.
Самка смущённо потупилась и упорно молчала, по-прежнему избегая личных вопросов. Тогда Серебряный приблизился к Лазури. Легко, двумя пальцами он поднял её лицо за подбородок и встретился с упрямицей взглядом. В расширенных зрачках застыли робость и страх. Даже показалось, что самочка недавно плакала. Так, пристально вглядываясь, пытливый шеф невольно подчинял сотрудницу себе. Несчастная прикрыла веки, спасаясь от дотошного самца, но тот не позволял ей спрятаться.
— Так что с тобой происходит? Ответь мне, пожалуйста, Лазурь, — настойчиво выведывал Серебряный Дождь. Хотя красноречивые колебания самочки и так выдали её секрет. Нетрудно было догадаться, в чём заключалась проблема. В юности самому довелось испытать такое же глубокое смятение, но он не захотел щадить страдающую душу самки, не разрешил уйти от прямого ответа. Неожиданно Серебряный почувствовал, что просто жаждет услышать признание именно от Лазури. «Пусть она скажет, пусть скажет!» — словно заклинание билась упрямая мысль в голове учёного яутжа. Эти заветные слова должны обязательно прозвучать для него!
Лазурь тихо промолвила:
— Я тебя люблю, но ты меня не замечаешь…
Да, она это произнесла… но в душе Серебряный не ощутил радости, которую ждал с затаённым дыханием. Наоборот, появилась щемящая грусть, и в груди разлилась пустота… Самец невесело улыбнулся. Тогда зачем он вынудил Лазурь признаться? Нет, он никогда не воспользуется слабостью этой девы. Внезапно чувства тоски, гнетущего одиночества и горечи охватили Серебряного. Стало так невыносимо тяжело, что потянуло завыть. Но вместе с тем пробудилась нежная жалость к влюблённой самочке. Сражённый самец протянул к ней руки, чтобы обнять, прижать к себе и как-то успокоить её мятущееся сердце. Лазурь бросилась в объятия к любимому, облегчённо вздохнула и тихонько затаилась, как мышонок, в страхе лишний раз пошевелиться.
— Хочешь, я расскажу тебе о своей жизни? Ты узнаешь меня лучше, и у тебя, возможно, сложится обо мне другое представление, — задумчиво произнёс учёный самец.
Лазурь подняла к нему лицо. Светло улыбнулась сквозь слёзы и воскликнула:
— Да, я очень хочу знать о тебе всё! Но это ничего не изменит. Я буду любить тебя искренне и верно, что бы ни случилось в твоей жизни до нашей встречи! Мне никто не нужен, кроме тебя.
Давно Серебряный не слышал таких прекрасных слов. Разочарованный самец уже настроился всю оставшуюся жизнь горевать без любви. Поэтому хоть признание Лазури прозвучало вполне искренне, но бедняга немного растерялся взаправду поверить в откровенность самочки. Однако хотелось, ох, как же хотелось вновь почувствовать себя счастливым.
Серебряный и Лазурь присели в кресла. Самец ненадолго задумался, пытаясь сосредоточиться и окончательно собраться с мыслями. Неожиданно вспыхнуло сильное желание раскрыться перед этой самочкой, исповедаться ей о самом потаённом… Затуманенным взором Серебряный смотрел перед собой в пространство. Потом неторопливо, c частыми паузами, подробно принялся описывать Лазури свою биографию с раннего детства.
Постепенно рассказчик так увлёкся, что говорил, говорил, не в силах остановиться. Самочка не мешала и очень внимательно слушала. Когда Серебряный закончил длинное повествование, то ощутил такое облегчение, как будто увесистый камень вдруг свалился с плеч долой. На душе сразу просветлело, наполнилось покоем и гармонией. Лазурь тонко прониклась психологическим состоянием Серебряного. Она придвинулась поближе, бережно взяла его руки в свои и заглянула любимому в глаза лучезарным взглядом.
— Я тоже хочу рассказать о себе. Пусть между нами не останется секретов.
Лазурь поделилась о своём отрочестве на Аттуре, о годах учёбы, о работе, но ни разу Серебряный не услышал, что дева прежде любила хоть одного самца. И это выглядело странным при её привлекательной внешности и таком прекрасном характере. Серебряному очень понравилось, что именно он стал тем единственным, кому Лазурь подарила свою первую любовь. Потом самочка поведала о поистине страшных вещах, которые оказались связаны опять с теми же зловредными арианцами.