«Что он тогда сделал со мной на побережье? Я просто попала в зависимость к этому чуду в чешуе. Он совсем не красавец с его жвалами и отростками на голове. Но руки у мерзавца… ру-ки!.. Ммммм… Это что-то! Блаженство, восторг, как он умеет ими ласкать и нежить… обожаю эти сильные тонкие пальцы…а-ах!.. А его мощное гибкое тело…оу-у! Какой напор, какая страсть! Его неиссякаемая мужская потенция!.. Как же хочется негодяю поверить…».
С тягучим, мучительным стоном арианка уронила нож и сражённо разжала ладони. Детёныш совершенно ни на что не реагировал. Невольный страх охватил Серебряного: вдруг сынок уже мёртвый, а эта гадина разыгрывает перед встревоженным отцом комедию, чтобы опять добиться своего.
— Иди ко мне… — судорожно всхлипнула Арайя, срывая с себя одежду.
Серебряный приблизился. Похоже, эта ярая нимфоманка совсем лишилась разума от своей нездоровой страсти. Он нехотя обнял арианку. Дрожа как в лихорадке, самка присела перед яутжа на корточки и озабоченно зашарила в его паху. Нахально залезла под набедренную повязку и жадно схватила рукой то, к чему рвалась. Серебряный раздражённо зашипел и оттолкнул Арайю ногой, но та не отставала, вновь потянулась к нему с безумным упорством.
— Возьми меня скорее… как только ты один умеешь… Я схожу по тебе с ума, — горячечно бормотала любвеобильная тварь и откинулась на спину, увлекая самца за собой. В самозабвении извиваясь всем телом и тихо подвывая, начала судорожно сдирать с жертвы остатки одеяния.
Серебряный склонился над сладострастно запрокинутым лицом инопланетной самки. Вдруг взгляд его вспыхнул хищным огнём. Яутжа плотоядно оскалился и единым махом глубоко вонзил острые клыки в тонкое горло арианки. Прямо туда, где торопливо билась синяя жилка. Раздался короткий хруст. Одним резким рывком мститель напрочь вырвал твари глотку. Ещё немного и голова Арайи точно бы покатилась с плеч.
В эти жуткие мгновения Серебряный реально ощутил себя диким зверем. Свирепая злоба клокотала в его груди ярким пламенем. Он мог бы запросто не только арианке шею перегрызть, но и всех остальных её собратьев, попадись они ему сейчас под горячую руку, без труда разорвать на части. Настолько оказался взбешён своей лютой ненавистью.
Самец устало поднялся. Всё, с арианкой покончено. Давно стоило прибить. Он не испытывал никакого раскаяния, ни искры жалости к этой иномирянке. Значит, так и надо. Свершилось справедливое возмездие. Каратель пошевелил труп ногой, который сломанной куклой валялся рядом. Кровь из страшной раны вырывалась толчками и заливала всё вокруг. В тусклых зрачках Арайи застыл непередаваемый ужас, но её мёртвые глаза удивительным образом притягивали. Заставляли пристально вглядываться в угасающую синеву, где ещё оставалась толика той тёмной магической силы, которая умела подчинять себе живых существ и управлять ими. Даже умершая, фурия продолжала влиять на Серебряного. Внезапно, словно туман окутал его сознание. Всё вокруг поплыло, закружилось в замедленном ритме, как будто во сне. Яутжа не заметил, как впал в тяжёлый шок от содеянного и ни на что уже больше не реагировал. В полном бесчувствии просто замер, как изваяние.
Створки двери разъехались в стороны. У входа в детскую остановились Лазурь и Оникс. Они стали свидетелями по-настоящему чудовищной сцены. Посередине комнаты возвышался Серебряный Дождь. В его глазах пылала ярость, он весь подрагивал и, точно в бреду, не переставал приглушённо рычать. Пальцы рук то раскрывались, то вновь стискивались в кулаки. Безумец походил на туго сжатую пружину, готовую в любую секунду распрямиться и ударить. К его крепким жвалам прилипли сгустки запёкшейся красной крови арианки, самец перемазался этим весь с головы до ступней. Рядом на полу лежала мёртвая Арайя. Как голодный волк яутжа ждал очередную жертву. Так же как эта беспощадная тварь, принюхивался к пьянящему запаху дичи и в злобном оскале ощеривал клыки, чтобы в любую минуту наброситься, разорвать на куски и сожрать.
Лазурь первая пришла в себя и с воплем страха бросилась к Серебряному.