Глава 7. Сельва
В эту ночь Серебряный опять не смог заснуть, мучаясь бессонницей по вине болезни под названием «любовь». В полном смятении чувств он вышел из дома и прилёг на траву. В небесах чужие луны сияли спокойным зеленоватым светом, им не было дела, какие страдания терпят те, кто внизу. Шумел океан, уверенный в своём величии и мощи, равнодушный ко всем страстям. Окружающие были заняты только собой, и Серебряный вдруг с острой тоской почувствовал себя таким ничтожным, одиноким и ненужным никому в этом мире, что потянуло протяжно завыть от разрывающей душу глубокой печали. Он устало закрыл глаза, но вновь открыл, внезапно ощущая чьё-то присутствие. В двух шагах стояла Она. Тёмная накидка окутывала её голову и плечи. Серебряный резко вскочил, ещё не веря, что Она — не призрак и не сонное видение. Сельва подошла и нежно обняла влюблённого самца, тонко воспринимая его душевное волнение. Серебряный не помнил, как они вместе вошли в дом. Вдруг ноги несчастного страдальца подкосились, и он рухнул на колени перед своей любимой Сельвой, не в силах вымолвить ни слова. Самка осторожно опустилась рядом и провела рукой по обнажённому торсу юноши.
— Ты великолепен! Ты знаешь об этом? — произнесла она вполголоса. — Не должен стоять на коленях тот, кто создан покорять сердца всех самок, какими бы красивыми или умными они ни казались. Это твой удел, смирись с этим, — Сельва мягко погладила его плечо. — Твой выбор всегда за тобой! Я пришла, чтобы признаться в своей слабости и покорности тебе с тех пор, как только встретилась взглядом с твоими изумительными глазами. Если ты хочешь меня, то возьми. Я пришла, и я — твоя!
О, как же она была мудра и благородна! Легко коснувшись подбородка самца, Сельва пальчиком приподняла его понурую голову и заставила вновь встретиться с собой взглядом. Затуманенные глаза Серебряного блестели от непролитых слёз, от пережитых страданий, от невысказанных слов любви. Он и сейчас не мог вымолвить ни единого слова от переполнявших душу чувств. Ему не верилось, что всё происходит на самом деле… и словно во сне, подхватил любимую на руки и, как драгоценную ношу, отнёс на постель.
Вот он склонился над вожделенной самкой. Его длинная чёрная грива отростков рассыпалась по её оголённой груди. Сельва притянула любимого к себе. Он утробно застонал низким рокочущим звуком и крепко прижался к её горячему телу. Она ощутила всю тяжесть самца на себе, и это было потрясающее ощущение! Его руки блуждали везде по её упругой коже, находили и ласкали самые потаённые места, погружая в них тёплые пальцы. Или с настойчивым нетерпением принимались властно сжимать эту податливую плоть, а затем с трепетом и невыразимой нежностью лишь слегка прикасались. Самке мучительно захотелось впитать его в себя по капле, всего — до дна. Он был создан для неё, создан для их любви! Дрожь пробежала по телу любовницы. Испытывая невероятное блаженство от его прикосновений, она обвилась вокруг самца подобно змее, чтобы не отпускать от себя, никогда. Да! Всё в нём бесконечно желанно и обожаемо. Их языки с упоением ласкали друг другу шеи, плечи, лица и, встретившись, переплелись в жарком поцелуе. Самец обладал своей самкой со всей накопившейся страстью. Во всём мире сейчас существовали только Он и Она, их ненасытные тела, их вздохи и протяжные стоны, их тихие мольбы о пощаде. Они наслаждались слиянием плоти и единением душ долго, неистово, жадно.
Сельва стала первой самкой в жизни Серебряного. Юнец думал, что не справится с великим счастьем обладать ей. Но она и здесь проявила мудрость и такт, нежно направляя, подсказывала на языке своего гибкого тела. От восторга хотелось кричать! Сельва его любит! Он держит Её в объятиях, владеет ею. Она принадлежит теперь только ему! Серебряный, наконец, это осознал и принял всей душой. За окнами забрезжил рассвет… Любовники лежали, тесно обнявшись, ошеломлённые, потрясённые неистовым желанием, с каким предавались бурной страсти всю ночь напролёт. Серебряный не хотел отпускать Сельву, умолял остаться с ним, но самка поднялась с постели, оделась и собралась уходить.
— Любимый, не грусти, — промолвила она с нежностью. — Я уже вся твоя, а ты только мой. Приходи вечером, я буду тебя ждать.
Встречаясь в доме Сельвы, неразлучная пара продолжала познавать друг друга. Желанная подруга оказалась утончённой любовницей и своими изысканными ласками щедро дарила Серебряному непередаваемое блаженство. Тот проявил себя способным учеником в постижении искусства «страсти нежной». Вскоре Сельва сама преобразилась в примерную ученицу. Самка часто восклицала: «Ты создан для любви самой любовью!» Каждое новое свидание становилось мучительно сладким, полным взаимного обожания, всё больше сближаясь, они стремились превратиться в единое целое, с одной душой и сердцем на двоих.