Лава сидела с прямой спиной не шевелясь. Взгляд боевой самки горел уверенностью. Весь облик выражал упрямую решимость. Героиня не собиралась отступать: если желанная дичь попалась в когти охотнику, тот никогда её не выпустит.
— К тому же, — продолжил Серебряный достойную отповедь Лаве, — ты ведёшь себя эгоистично. Почему не спросила, нужны ли мне с тобой любовные отношения? Да, ты очень красивая самка, и тобой легко увлечься. Но сегодня я могу оказать тебе только обычное внимание. И это даже не дружба. Потому что моё сердце несвободно. Я всё ещё люблю одну особу, её не стало год назад. И совсем не уверен, что в будущем разделю твоё чувство так, как хочешь ты.
Лава едва дослушала до конца. Занудно получилось, но всё понятно. Вот только доводы Серебряного на упорную персону не подействовали. Она мигом подскочила и повисла на шее самца, крепко вцепившись в свою добычу.
— Нет, нет! Не будь таким жестоким! Не отталкивай меня! — с жаром застрекотала отвергнутая охотница. — Я не вынесу отказа. Я просто умру! Ты не представляешь, что ты значишь для меня! — бедняжка с отчаянием заглянула в глаза Серебряному. — Твоё сердце сейчас несвободно? Но её больше нет и никогда не будет. А я здесь, живая и тёплая. Только протяни мне руку, и я с радостью стану твоей!
Со стоическим спокойствием Серебряный Дождь отцепил пальцы Лавы от своей шеи и слегка оттолкнул в сторону настырную охотницу. Та недовольно плюхнулась в кресло. Не меняя спокойного выражения лица, Серебряный быстренько переключился с этой скользкой темы на другую. Он начал рассказывать о своей работе и между строк обмолвился, что смысл жизни учёного заключается в фундаментальных исследованиях, формулах и теоремах, а вся остальная рутина, быт, в том числе самочки, уж как-нибудь после. Потом заявил, что совсем не знает боевых искусств и никогда не станет ими интересоваться. И вообще ведёт скучное и однообразное существование. Учёные все такие, и он не исключение.
— Лава, посмотри на мои руки. Ты видишь, у меня когти срезаны? У всех аттури срезанные когти. Неужели тебе нравится такое безобразие? — самец показал свои руки и мимоходом бросил взгляд на пальцы охотницы с длинными и острыми царапками.
Лава ловко перехватила кисть Серебряного, провела ей по своему лицу и довольно замурлыкала, а затем медленно и чувственно облизала языком один из пальцев любимого самца.
— Дорогой, хочешь, я тоже срежу свои когти, и мы станем с тобой заодно, — игриво стрекотнула милая проказница и посмотрела самцу в глаза долгим взглядом, в котором ясно читалось страстное желание затискать в мускулистых руках ненаглядного дружка. Серебряный невольно поёжился.
***
Спустилась ночь и окутала мир кружевом звёздной вуали. Только две луны, эти вечные зеленоглазые спутницы, изливали призрачный свет на сонное царство темноты.
Горячая охотница вконец утомила Серебряного. Чтобы хоть как-то отвлечься, тот поднялся с кресла и вышел из дома. Лава шагнула следом. Учёный задумчиво уставился в одну точку, пытаясь привести свои мысли и нервы в порядок. Бледные лучи лунного сияния тускло освещали его рослую фигуру. Самец не заметил, как полностью отрешился от действительности. Повсюду воцарилась тишина… Не стало слышно ни шума океанских волн, что мерно разбивались о берег, ни шелеста листьев, ни шороха трав под дуновением тёплого ветерка. Весь мир вокруг замер… И вдруг сердце Серебряного пронзила острая тоска безысходного одиночества. Тотчас подступило мучительное желание опуститься на траву, закрыть глаза, как тогда, в ту волшебную ночь, и ждать, ждать, может, целую вечность, когда же снова придёт Она… Незабвенная Сельва…
Но нет, всё не то и не те окружают его… Окинув Лаву затуманенным взглядом, Серебряный тихо произнёс:
— Лава, ты не останешься у меня на ночь, это исключено. Пойдём, я провожу тебя до твоего челнока. Ты, вероятно, устала? Отдохни и выспись. Завтра я приглашаю тебя на экскурсию в подводную лабораторию. Посмотришь, чем живут учёные.
Охотница не стала спорить. Они в молчании добрели до космолёта и расстались до утра.
Но охотнице не спалось. Как искусный полководец она принялась обдумывать стратегию по завоеванию этого до одури желанного самца по имени Серебряный Дождь. В горячей крови Лавы вновь забурлил охотничий азарт. Если боевая самка ставила перед собой цель, то добивалась самой сложной добычи. Итак, Большая Охота началась, и Лава во всеоружии!