— Ой, я не хотела. Прости, любимый, — виновато заморгала охотница и снова сунулась к нему с холодным компрессом приложить на пекущую язву.
— Оставь меня в покое! — громко взревел страдалец и так грозно зарычал, распялив жвала во всю ширь, что Лава мигом отскочила в сторону и с хитрым интересом посматривала. Продолжая в гневе глухо рычать, замордованный самец глянул на садистку исподлобья и вновь по-страшному зашипел, громко зафыркал, засопел и заскрежетал жвалами. Никогда ещё не приходилось чувствовать себя таким взбешённым! Вот довела его негодяйка до белого каления. Наконец пар вышел, Серебряный устал кипятиться и закрыл глаза.
«Вообще не хочу её сегодня видеть. Просто достала меня своей едой», — раздражённо подумал самец.
Лава нисколько не смутилась от угроз, но приставать к Серебряному всё же перестала. Тогда он немного успокоился, взял себя в руки и решил не разжигать конфликт ещё больше, понимая, что сделанного не воротишь. Ему от знойной самки ничего не нужно, а вот как ей? Кто его знает? Вдруг взбредёт на ум всё повторить. Ну, это уже будет полный беспредел!
— Лава, этой ночью на меня не рассчитывай. Я не в форме. Предупреждаю тебя серьёзно, что ещё раз такое терпеть не намерен, — изрёк супруг строгим тоном.
Лава насмешливо застрекотала:
— Договорились! Будем просто спать, как невинные мальки, и видеть развратные сны.
Серебряный бросил на неё ироничный взгляд и кисло усмехнулся.
— Как же я завтра появлюсь в Сфере в таком позорном виде? Ты вообще понимала, что творила? — продолжал он её серьёзно отчитывать.
— Это можно объяснить, но разве ты сам не понял? — фыркнула самка. До неё начала доходить вся постыдность ситуации для самца, но признавать свою вину всё же не хотелось. — Давай не будем сейчас об этом, ладно? — просящим тоном проурчала Лава.
Серебряный укоризненно посмотрел на супругу и обречённо вздохнул.
— Я найду тебе подходящее одеяние, никто и не заметит, — заискивая, прострекотала Лава, стараясь отойти от неприятной темы.
— Плавать я тоже буду в одежде?
—Ты знаешь, я слышала, что в солёной воде раны быстро заживают. Не волнуйся, любимый, через несколько дней от них и следа не останется. Я на охотах получала настоящие ранения, и то быстро зарастали, а у тебя пустяки! — горячо затараторила самка. — И потом, — она бросила на него лукавый взгляд, — твои раны из-за другой охоты. Они залечиваются только любовью, а ей надо почаще заниматься.
— От твоей любви навряд ли, — рыкнул самец и с сомнением покачал головой.
— Тогда научи меня любить по-своему, — Лава игриво подмигнула и тут же невинно захлопала глазками. Она уселась на постель, ласковой рукой погладила лоб супругу и провела по жалкому огрызку гривы. Серебряному не хотелось смотреть на самку, он обиженно отвернулся и закрыл глаза. От несчастного вида любимого Лаву потянуло протяжно завыть. А после прижать его голову к своей груди, чтобы приголубить и утешить, только бы бедняга не страдал.
«Что ж я так сорвалась-то? Бросилась на него, как бешеный монстр. Как ещё не порвала его клыками, отросток гривы вон как откусила. Да с такими грубыми манерами мне только жёсткотелых обнимать, а не такого нежного самца, как мой любимый, — с запоздалым раскаянием думала Лава. — Всё. Буду держать страсти под контролем. А вдруг… — она вся похолодела внутри от внезапной мысли, — я повредила ему самый важный орган?».
***
Раскалённое солнце медленно садилось, оставляя на воде алую полоску. Потянуло свежестью и вечерней прохладой. Хлопотливый день подходил к концу, неумолимо отдалялся в прошлое со всеми тревогами и радостями, разочарованиями и надеждами на счастье, чтобы уже никогда не вернуться вновь. Такова жизнь. Ничто не вечно в этом мире. Хотелось отдохнуть, привести свои мысли в порядок и отвязаться от надоедливой житейской суеты.