Когда мать слушала сына, сердце её сжималось от обиды. Не бывать Янтарю охотником-воином, потому что бедняга эри из третьей, низшей касты рабочих и мастеровых. Воины — это элитное сословие, чужаков им не надо. Серебряный Дождь через два года улетит к матери и к деду на Яутжа-Проксиму, те воспитают из него воина. Серебряный возвысится до избранного общества, а Янтарь пойдёт по стопам отца рыбака. И ничего здесь не поделаешь…
От Серебряного никогда не скрывали историю знакомства его родителей. Малёк знал, что мать его — охотница-воительница, а дед — Старейшина Совета. Лира вместе с детёнышами любили по вечерам собираться в уютной комнате у зелёной лампы, чтобы отдохнуть и временами послушать письмо Лианы к Сердолику. Серебряный Дождь помнил, что мало-помалу приближается его полёт на планету Яутжа-Проксиму, где юнца ожидала учёба воинскому искусству. Но этот факт совершенно не радовал. Очень не хотелось покидать привычный мир, любимое морское побережье с розовым песочком и друга дельфина Каро.
Серебряный совсем не представлял, какая из себя родная матушка, а тем более его смущала встреча с грозным Старейшиной. Как он там останется абсолютно один, без названого брата Янтаря и Лиры, которая, по существу, стала матерью для сиротливого детёныша? Неизвестность страшила и сильно угнетала Серебряного своей новизной. Все эти яростные сражения, трофеи, кровь, шрамы нисколько не привлекали и даже отталкивали своей откровенной брутальностью. Юный яутжа не мыслил себя с копьём в руке, убивающим жёсткотелого монстра.
— Нет, я не хочу убивать! Я люблю жизнь, а не смерть! — возбуждённо стрекотал Серебряный Дождь. — Я хочу понять живых существ. Мне не нравятся шрамы, боль и крики сражений! — заявлял он в пылу спора с Янтарём.
— Как же так? — не унимался Янтарь. — Неужели ты не хочешь славы? Не мечтаешь о почётных кольцах на отростках гривы? Разве ты не помнишь, как ярко блестели награды на гривах наших знакомых воинов?
Серебряный уже устал от нападок и просто не отвечал. Какой же упорный у него братец!
— Как ты можешь не хотеть шрамов? Ведь боевые шрамы украшают тела самцов, — в запальчивости чуть ли не лез в драку Янтарь.
И что здесь можно сказать? Всякому своё, в конце концов.
Не добившись от названого брата поддержки в своих убеждениях, Янтарь шипел от возмущения и убегал один на берег моря. Там упрямец сидел в одиночестве и обиженно дулся на Серебряного. Позже братец находил сердитого Янтаря и присаживался рядом. Спорщики молчали и старались не глядеть друг на друга. Каждый думал о своём. Потом они не выдерживали, и перепалка начиналась с самого начала. Но спустя немного времени малькам всё же надоедал их очередной разлад. Они мирились, звали дельфина Каро и снова весело плескались в морских волнах, забывая все нелепые обиды и непонимание. Мать даже не присматривала за юнцами, верный дельфин оберегал их от всех опасностей в воде.
Глава 3. Разлука
В один прекрасный жаркий день на пустыре возле дома Лиры и её юных сыновей приземлился небольшой летательный аппарат для межпланетных перелётов. Раскрылся шлюз. Высокий широкоплечий воин твёрдыми шагами спустился по трапу. Лицо незнакомца выражало сосредоточенность, крупные жвала были строго поджаты и плотно сложены. Весь вид указывал, что прибывший выполняет серьёзную миссию и дело это большой важности. Бравый яутжа подошёл к членам семьи, которые с тревогой на него взирали со ступеней своего жилища, и вручил Лире пакет с чипом и устройством, позволяющим просматривать голограммы. Затем посыльный чётко развернулся и, не издав ни звука, направился обратно к челноку. Через пару минут звездолёт уже исчез в небесах.
Всё произошло так стремительно и точно по-военному, что домочадцам оставалось только с удивлением переглянуться. Немного позже они всё же опомнились и поспешили вернуться в дом. Лира с осторожностью, как редкую реликвию, держала двумя руками этот случайный подарочек. Наконец самка собралась с духом, вынула содержимое из упаковки и вставила пластинку в прибор. На узкой плоской панели загорелись красные значки.
Внезапно над устройством всплыло голографическое изображение головы. Она казалась непомерно большой, просто гигантской, увенчанной массивным пятнистым гребнем. По бокам от высокого лба, подобно змеям, свисали многочисленные длинные отростки сизой гривы. Эта страшная головища принадлежала пожилому яутжа. Тёмные жгучие глаза патриарха принялись сердито буравить пространство перед собой, словно собирались пронзить всех своих недругов насквозь. Лицо старика выглядело угрюмым, а брови — насупленными. Мощные жёлтые жвала были скорбно поджаты, весь облик незнакомца выражал раздражение и печаль. От одного вида этой голограммы хотелось моментально вскочить, посильнее зажмуриться и спрятаться, чтобы никогда её больше не видеть.