Серебряный нервно встряхнул гривой и недовольно рыкнул:
— Позволь узнать, как давно ты надумала меня бросить? Вот так разом взять и разорвать все наши многолетние семейные узы? Что скажешь, дорогая?
Лава подняла на избранника полные слёз глаза. Её сердце жестоко терзалось от одной только мысли, что предстоит навсегда потерять по-прежнему любимого самца. Душа металась в мучительных сомнениях, но вот на помощь пришла сила духа охотницы и враз избавила от всяких колебаний. Лава внутренне вся подобралась, как прежде перед боем, и бросила твёрдый взгляд на Серебряного:
— Не считай, что мне легко дался этот выбор. Я долго думала и, наконец, поняла, что это будет самым лучшим способом помочь нам обоим обрести счастье. Теперь уже не вместе, а по отдельности каждый начнёт устраивать свою жизнь заново, — Лава доверительно взяла руки супруга в свои, прижала к груди и проникновенно сказала: — Пойми, так будет лучше нам обоим. — Она с глубоким вздохом опустила голову. Было видно, что самке непросто продолжать весь этот разговор. — Я давно мучаю тебя и себя безумной любовью. Признаюсь, виновата сама, когда заставила тебя насильно жить со мной. — Лава горько усмехнулась. — Я оказалась жуткой эгоисткой. Хорошо, что до меня это дошло. Пока не стало слишком поздно, надо постараться всё исправить. — Она грустно посмотрела на избранника. — Мы оба страдали все эти годы. Я сгорала в огне страсти к тебе, а ты переламывал себя, пытаясь из чувства благодарности за спасённую жизнь меня полюбить. Но ничего хорошего из этого не вышло. Прошу, не удерживай меня. Пора всё закончить раз и навсегда!
Серебряный слушал откровения супруги, стараясь не перебивать. Хотя так и тянуло резко возразить упрямой самке, заставить её замолчать, чтобы прекратить тягостный для них обоих разговор. Но где-то в глубине души ошеломлённый самец соглашался с горькой правдой Лавы. Это была уже не та влюблённая охотница, которую он хорошо знал и успел привыкнуть. Перед ним сейчас стояла незнакомая воительница в полном блеске волевой натуры.
Наконец, после долгого молчания и глядя в пол, Серебряный сказал:
— Если твоё решение взвешенное, а не внезапный порыв, я не стану тебя удерживать. Никогда не думал, что наша совместная жизнь так печально закончится, — вдруг он поднял взгляд и тихо спросил: — Значит, ты больше меня не любишь, Лава?
«О, эти родные, любимые глаза! Мне никогда не забыть вашу волшебную власть», — с мучительной тоской думала Лава, стараясь не смотреть на Серебряного.
Она чувствовала, как опять от него к ней потянулись незримые нити привязанности, как тогда, в ту первую встречу на побережье океана. В голове поплыли давнишние образы и милые сердцу воспоминания, и Лава замерла на месте, отрешившись от действительности. Внезапно появилось ощущение, что будто сейчас своими руками она вырывает из груди часть собственной сокровенной сущности, и отныне там откроется зияющая пустота, которую уже ничем не удастся заполнить… Сквозь пелену забыться к Лаве постепенно пробились слова Серебряного:
— Что же ты будешь делать на Яутжа-Проксиме одна?
Она нехотя очнулась и медленно произнесла:
— Я охотница, ты забываешь об этом?
— Нет, я помню, но беспокоюсь за тебя… — озабоченно буркнул самец.
— Я не в клане, но остаюсь свободной охотницей. Могу создать свою команду и заниматься тем, что умею делать лучше всего. Или тренировать молодняк. Не беспокойся, мне будет чем заняться.
— Лава… Лава, давай всё обсудим, сейчас же! Мне кажется, ты приняла поспешное решение, а на самом деле не хочешь, чтобы мы расстались. Чувствую, ты заставляешь себя через силу. Мы связаны с тобой намного крепче, чем ты думаешь. Я уверен, мы сможем найти выход. Только не горячись, прошу! — взволнованно воскликнул Серебряный, порывисто схватил упрямицу за плечи и встряхнул.
Лава ощутила на себе тёплые любимые ладони и подняла на желанного самца полные муки глаза.
«Может, лучше сейчас расслабиться, броситься к нему на грудь и утонуть в его сладких объятиях, а после постараться всё, всё забыть? — мелькнуло сомнение в голове Лавы. — Нет, так нельзя. Всё опять повторится, и жизнь моя вновь превратится в одно сплошное страдание. Я уже не смогу смириться, что он меня не любит и просто живёт со мной из чувства долга. Хотя об этом я знала всегда, но оставляла себе надежду: вдруг придёт такой счастливый день, когда непокорное сердце смягчится, и Серебряный меня полюбит… Ах, как я об этом всегда мечтала! Но оказалось, что глупо мечтать. После его открытого любовного признания, пусть даже к призраку этой особы, неважно, но Сельва прочно засела в мыслях Серебряного. И как опять его делить? И нужно ли? Он никогда не перестанет обожать свою погибшую возлюбленную. Чувствую, у меня уже иссякли все силы это терпеть, и не осталось никаких шансов сравняться с его Сельвой. Для меня всё кончено».