Ирина Седова
Планета парадоксов
Часть I
РЯБИНКА
Загадочная маршрутка
— Рябинка, ау! — раздался звонкий чистый мелодичный голос. Невозможно было догадаться, что голос этот принадлежал маленькой худенькой старушке.
— Опять куда-то запропастилась, егоза, — проворчала старушка, выходя на крылечко.
Старушка эта жила одиноко в просторном, а для нее даже огромном стареньком домике посреди огромного лесного массива. И была она хранительницей заповедника. Кроме солнечной полянки, на которой стоял её дом, владения её составляли кедровая роща, березняк и множество перелесков.
Старушка была потомственным лесоводом, и одиночество не тяготило её, привычка к безлюдью сложилась у нее сама собой. Когда-то у неё было большое семейство, но ее дети и внуки один за другим вырастали, уходили в жизнь и разлетались по свету. Все они стали космо-биологами и не забывали старую Вербу (именно так звали нашу старушку), посылая ей поздравления к праздникам, письма и прилетая навестить.
В своё время она выучила их всему, что знала сама, привила любознательность и преклонение перед тем великолепием, которое окружало их с детства: и перелесками, и рощами, и полянами. Что греха таить, старая Верба тайком гордилась своими «ребятишками». Она радовалась, что её дети и внуки знали историю своей семьи и язык предков.
Для них родная планета была не Тьерой, а Землёй, да и имена они носили свои, родовые: Дождь, Ветер, Зарница, Ирга. Впрочем, обычай называть детей именами, имевшими когда-то вполне конкретное значение на одном из старых языков Тьеры, был довольно распространённым. И нужды не было, что большинство говорящих на хингре и других новых наречиях не знало значения этих слов, для старой Вербы не было приятней звуков, чем язык её далёкого детства.
Рябинка приходилась нашей старушке младшей внучкой и была её любимицей. Когда она появилась на свет, родители её были ещё студентами и, оставив малышку на руках у бабушки, улетели. Улетели — и не вернулись. Они были из тех, кого Космос взял безвозвратно.
Рябинка заменила старой Вербе пропавшего сына. И вот теперь она тоже была студенткой, и тоже института космобиологии. А прилетела она всего на два дня и должна была улететь на какую-то далёкую планету Лиску, где про-ходила её преддипломная практика.
Хотя, по Рябинкиным словам, практика её началась вполне успешно, сердце бабушки ныло от тревоги, и этот внезапный приезд внучки без всякого предупреждения тоже показался ей странным. У студентов не хватило семян для посадки — ну, это понятно, это бывает… А только с каких пор снабжением занимаются практиканты? Ох, не договаривает чего-то бедовая головушка…
Так думала старая женщина, высматривая, не мелькнёт ли на опушке знакомый голубой комбинезон.
— Я здесь, бабуся! — раздался сверху голос Рябинки.
— А батюшки! — всплеснула руками старушка, задирая голову. — Чего ты делаешь на чердаке?
— Провожу археологические раскопки. И знаешь, я столько интересного откопала!
— Нашла время рыться в старых бумагах! А ну, спускайся, безобразница!
Невысокая стройная девушка лет двадцати двух выбежала на поляну. Девушка была одета в голубой комбинезон из домотканого льна, украшенный широкой каймой с геометрическим орнаментом по краям. Комбинезон был очень удобного фасона, с двумя перетяжками по рукавам и брючинам.
— Бедовая ты моя головушка, — вздохнула бабушка, окинув Рябинку взглядом с головы до ног. — Как по-бледнела-то, одни кости торчат. Поясок-то на третью пуговку застегнула…
Рябинка оглядела себя — поясок был застегнут абсолютно правильно, по моде.
— Это не бледность, бабушка, а специальный состав такой, для осветления кожи. Чтобы ресницы казались длинней, а губы ярче.
— А волосы зачем накрутила и синей краской вымазала?
— Не синей, а черной с отливом. Я хочу быть красивой, понимаешь, бабушка?
Старушка всплеснула руками. И впрямь! — девушка, стоявшая перед ней и без всякой косметики была на редкость симпатична. Необычность ее лица не смогли бы нивелировать никакой грим и никакая прическа. Большие, по-особому изогнутые глаза зеленого цвета, аккуратный носик невольно откладывались в памяти и сразу выделяли их владелицу из группы других девчонок. Правда, рот был слегка великоват, но и это не портило общего впечатления.
Однако с детства привыкнув считать себя дурнушкой, Рябинка внезапный расцвет своей красоты прозе-вала. Да и как иначе? Решив когда-то заменить личную жизнь деловыми успехами, она все пять лет уче-бы в колледже грызла гранит науки, тянула общественную работу, неизменно избиралась ответственной по группе при практических занятиях и все комплименты, отпускаемые в адрес ее внешности, воспринимала однозначно: как насмешку.