Между тем сумерки сгустились, а преступник всё не появлялся. Рябинка совсем упустила из виду, что шум деревьев скрадывал звук её легких шагов. Догадалась она об этом, когда стемнело окончательно. Дело зашло в тупик. А между тем, если её расчет был верен, то преступник находился где-то рядом. И Рябинка решилась на последнее. До края березняка было совсем немного, а дальше, стоило ей пройти пару сотен шагов…
И она сделала эти шаги.
Взревела сирена, и луч прожектора выхватил её фигурку из темноты. И не успела Рябинка ступить в тень первых деревьев, как смутный силуэт возник перед ней. В лицо ей ударил противный запах перепрелого сена, мгновенно смешавшийся с уже знакомым резким и удушливым. Она выкинула вперёд правую руку с пистолетом и выстрелила.
«Как просто…» — подумала она, теряя сознание. Медленно падая на землю, она увидела над собой лицо худощавого мужчины с пронзительными глазами. И перед тем, как её глаза закрылись, она успела выстрелить ещё раз.
Суперромантизм или…
Рябинка долго не могла понять, где она находится. Всё вокруг неё было зелёным: стены, стулья, шторы, даже ковёр на полу и потолок. Она спорила с «Саваофом», потом открывала глаза и опять плыла куда-то по бирюзовым волнам. Перед ней вставало худое вытянутое лицо с прон-зительными глазами, и рука с аэрозольным баллончиком тянулась к ней, лишая её воздуха, не давая дышать.
Рябинка крутила головой, силясь приподняться… Она вновь оказывалась в зелёной комнате. Русоволосая девушка с чёлкой опускала её на подушку и подносила к носу шланг с кислородом. Перед воспалённым взором Рябинки проносились её товарищи, которые спрашивали, скоро ли она привезёт семена, а бабушка всё допытывалась, не забыла ли она сумку. Но тянущаяся рука и худое лицо с пронзительными глазами мучили её сильнее всего.
Наконец, в один прекрасный миг сознание Рябинки окончательно прояснилось. Она увидела, что лежит на кровати и попыталась встать.
— Чем меньше ты будешь двигаться, тем лучше для тебя будет, — услышала она.
Слова эти принадлежали русоволосой девушке с челкой. На девушке был белый халатик и косынка. И Рябинка догадалась, что находится в больнице.
— Преступника поймали? — спросила она, задыхаясь.
— Конечно, поймали. Сразу нашли, рядом с тобой. Медсестра поправила что-то в Рябинкиной постели и добавила:
— Денька четыре тебе придётся провести здесь.
Рябинка опять впала в полубредовое состояние. На следующий день она почувствовала себя достаточно выспавшейся, чтобы вспомнить: ее ждут. Пусть она больна, но глаза, уши и язык у нее есть?
— Включите, пожалуйста, телевизор, — попросила она медсестру.
— Боюсь, доктор не позволит, — сказала медсестра.
Всё было ясно: информации из окружающего пространства не будет. Что ж, ещё вопрос:
— Где я нахожусь?
— В больнице.
— Это понятно. А где именно?
— В Долингорде.
Это уже утешало. Значит, обыкновенная больница, и её в самом деле только лечат, а не что-нибудь иное. Но можно проверить:
— Доктор Мартин Фот сегодня работает?
— Конечно. У него как раз начался обход. Да вот он сам, и всё тебе объяснит.
Мартин подошёл к Рябинкиной кровати. Рябинка взглянула на него, и вдруг горькие слёзы полились по её щекам. Ну почему, почему она так некрасива?
— Вы на меня не сердитесь? — спросила она.
— За что мне на тебя сердиться?
— Что я тогда удрала.
— Никто на тебя не сердится. Любой бы на твоём месте растерялся. Выздоравливай скорее.
— Разве я слепая? У вас все словно помешались на страхе перед тьеранским вторжением.
— К тебе это не относится. Вон, какие стихи про тебя напечатаны в сегодняшней газете.
Он вынул из кармана сложенный вчетверо номер и, положив его на столик возле Рябинкиной кровати, незаметно вышел. Рябинка пробежала глазами по заголовкам и наткнулась на крошечную поэмку из восьми строф. «Инопланетянке», — называлась поэмка.
В душе у Рябинки зазвучала тихая уютная музыка. Ей сразу как-то стало понятно, кто был автором поэмки. Конечно же, Эльмар! Она словно слышала его голос…