Каждый бы испугался на месте Рябинки! Ведь субъект, который к ней приближался, был именно тот псих, который в прошлый прилет Рябинки пытался её уничтожить отравой из аэрозольного баллончика. Сейчас он не бежал, а ступал: мягко, легко, а Рябинка стояла, словно загипнотизированная, и не могла сдвинуться с места.
— Рот закрой, дура! — грубо сказал прошлогодний Рябинкин убийца, приблизившись почти вплотную. — Попала рыбка в аквариум, так поздно трепыхаться. — и он посту-чал кулаком по невидимой перегородке.
Рябинка догадалась, что стена, которая не пускала её к сумасшедшему, точно также не пустит и его к ней, и немного воспрянула духом.
— Что вы имеете в виду? — вежливо, но твердо спросила она.
— Я имею ввиду, что у меня давно уже не было такой очаровательной соседки, — губы сумасшедшего изображали откровенную наглую насмешку.
— Не могу разделить ваш восторг, — холодно сказала Рябинка. — По крайней мере, пока не узнаю, где нахожусь.
— Там же, где и я, моя красавица. В сумасшедшем доме! — сумасшедший ухмыльнулся.
— Вы врете! Это не может быть правдой! — ужаснулась Рябинка, снова обретя способность двигаться. — Лая!
Она начала ругаться, совершенно потеряв всякое чувство собственного достоинства.
— Что ты сказала? — удивился сумасшедший.
— Ту скандра э лая! — повторила Рябинка с удовольствием.
— Наэ ту хингр?
Теперь была Рябинкина очередь удивляться.
— Йи, наэ, — ответила она растеряно.
(В дальнейшем они разговаривали на хингре, но, по-скольку большинству читателей этот язык не знаком, мы излагаем этот разговор по-русски).
— Послушай, дочка, это не тебя я два года назад видел в березовой рощи с пистолетом в руках? — говорил человек.
Потому что собеседник Рябинки был просто человеком и ничего зловещего в его морщинистом, но далеко ещё не старом лице ей больше не казалось.
— Меня. Но почему вы меня хотели убить?
— Я ни кого не хотел убивать.
— Зачем же вы тогда носили с собой аэрозольный баллончик?
— С баллончиком — это был не я. Я хотел тебя предупредить об опасности. И вишь, какое дело, — не успел!
— А что вы делали в роще?
— Хотел улететь с тобой на твоем корабле.
— Улететь со мной? Зачем?
— Послушай, дочка, — вдохнул Рябинкин собеседник. — Как ты думаешь, где я научился говорить на хингре? А я ведь отлично на нём говорю, не так ли?
— Вы… Вы тоже космонавт? С Тьеры?
— Не с Тьеры, а с Аньги!
— А как же вы здесь очутились?
— Летел в гости к другу. Нырнул в подпространство — чувствую, система циркуляции гелия барахлит. Ну, думаю, надо останавливать двигатель и ремонтироваться, пока не разнесло. На свою беду, я знал, что впереди по курсу планетка есть. Надо было мне вспомнить, что с планеткой не всё ладно, да не захотел ремонтироваться в невесомости. Ну и приземлился, на свою голову. Точнее, приводнился. Двигатель-то я отрегулировал, и трубки продул, да вздумалось мне, дураку, прогуляться. Теперь корабль мой на дне моря отдыхает, а я вот здесь загораю.
— Всё понятно, — сказала Рябинка, усаживаясь на траву возле барьера, — кроме одного: за что меня сюда сунули?
— А за что загребли меня? — пожал плечами старик, опускаясь на траву по другую сторону барьера. — Не сейчас, а тогда, 22 года назад? За то, что я не мог доказать, кто я такой. Корабль я найти не смог, «воображать» — на их языке это означает «Материализовывать разные предметы», — я тоже не могу. Вот и оказался здесь.
— Но ведь это так просто — установить истину, — недоуменно возразила Рябинка.
— А с чего ты взяла, что они хотят устанавливать эту самую истину? Ха-ха! Наивная девочка!
— Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, что среди земельцев очень многие сделали бы что угодно, лишь бы не допустить утечки информации о своей уникальной планете и о её населении.
— Почему же они меня выпустили в прошлый раз? — скептически спросила Рябинка.
— Потому что кое-кто за тебя заступился. Это они не допустили порчи твоего корабля. Благодаря им ты осталась жива и смогла улететь.
— Бред какой-то! — возмутилась Рябинка. — Того о чем вы рассказали, просто не может быть! Кучка сепаратистов перехватывает всех, кто приближается к их планете, забирает в плен, уничтожает звездолёты… Я понимаю, когда это был один маньяк, но целый сонм маньяков, да ещё стоящих у власти! Люди так не поступают!
— Люди?! Но они не люди!
— А что, кроме людей, здесь есть ещё цивилизация роботов? Старый космонавт засмеялся странным, горьким и снисходительным смехом, и от его смеха волосы на голове у Рябинке едва не стали дыбом. Это были зловещие, какие-то издевательские утробные звуки, и в них слышался намек на некую зловещую тайну. Глаза у Рябинки сами собой расширились, и брови застыли в тревоге.