— Неужели?… Так ты ничего не знаешь! Ну, понятно, они от тебя скрыли, — правильно оценил её состояние старый космонавт.
— Скрыли чего?
— Что они сами — роботы. Ненастоящие, выдуманные, так сказать.
— Выдуманные?!
То, что она услышал дальше, заставило Рябинку — таки вспомнить, что она разговаривает с сумасшедшим. Это была причудливая смесь правды и вымысла. Конечно же, человек, с которым так несправедливо обошлась судьба, должен был изобрести какое-то рациональное объяснение, почему с ним такое случилось, как-то понять, почему нормальные с виду люди поступили с ним неизмеримо жестоко. Трудно ли сбрендить, когда тебя помещают в сумасшедший дом?
По его словам, несколько веков тому назад на этой планете потерпел аварию один космонавт, которого звали Олег Кенсоли. Планеты была пуста и необитаема, но зато обладала волшебным свойством: силой своего воображения Олег мог создавать здесь что угодно. Сначала он обрадовался. Обретенная способность давала ему возможность заменить вышедшие из строя детали и приборы звездолёта на новые, целые, но оказалось, что всё воображенное им исчезло, чуть только корабль пересек некую границу. Для того, чтобы улететь, нужные детали необходимо было создать из настоящих материалов, руками, а не головой.
В одиночку Олегу сделать это было не под силу. И тогда он будто бы вообразил себе помощников: жену и ещё тысячу мужчин и женщин, сделав их по образу и подобию своих друзей и знакомых. С одной маленькой поправкой: он вложил им в память желание поселиться на этой планете и обосноваться на ней навсегда. «Новоприбывшие» называли планету Новой Землёй, помогли Олегу отремонтировать его звездолёт и остались жить да поживать.
— Но как же это может быть, если Олег прилетал не-сколько веков назад? — улыбнулась Рябинка явной несуразности.
— Ты плохо восприняла. Сейчас живут не те кого вообразил Олег, а их потомки.
— Потомки роботов?!
— Ну, если тебе нравиться их так называть. Хотя вообще-то они почти ничем не отличаются от обычных людей. На вид, по крайней мере. Однако космические полеты для них заказаны, потому что ничто воображенное не может покинуть эту планету.
Рябинка должна была признать, что версия старого космонавта по части логики была непробиваемой: с границей, которая дематериализует произведения человеческого воображения она имела случай познакомиться лично.
— Если бы только Олег знал, что эта самая Новая Земля станет ловушкой для его праправнуков, он бы сто раз зарекся, прежде чем упоминать о ней в своих записках, — закончил рассказ сумасшедший.
— Значит, вы — потомок этого Олега?
Рябинке было и страшно, и интересно.
— А ты разве нет? Разве не на чердаке дома бабушки Вербы ты нашла координаты этой планеты?
— Мою бабушку, действительно, зовут Вербой, — стараясь спрятать улыбку, подтвердила Рябинка.
Она никак ни думала, что её слова так подействуют на сумасшедшего. Он весь задрожал, заволновался.
— Вы знали мою бабушку? — Рябинка непритворно обрадовалась.
— И всех её детей. Ты не Ветра дочка?
— Нет.
— И не Зарницы?
— Да нет же! Моего отца звали Дождь. Дождь Кенсоли.
— Так-так.
Старый космонавт взволнованно развернулся, встал и зашагал в дальний конец лужайки. Рябинка тоже встала и направилась к своей палате.
— Эгей! — вдруг услышала она за спиной. — Тебя ведь зовут Рябинка, не так ли?
Рябинка остановилась и обернулась. Старый космонавт стоял возле невидимой границы, разделявшей оба сектора и его быстрые пронзительные глаза скользили по Рябинкиному лицу.
— Он был, кажется, женат на своей сокурснице, твой отец? Её звали… Кажется её звали Рейнбоу? — прозвучал вопрос.
— Ну конечно? Она моя мама! А вы? Вы нам с какой стороны родня?
Разгадка
У Эльмара не было особого времени страдать из-за того, что Рябинка не вернулась. Причины для переживаний у него, конечно, были, но это было совершенно другое чувство, ничего общего не имевшее с непонятной тревогой, которая вспыхнула у него в мозгу примерно через полтора часа после того, как Рябинка улетела в Долингорд.
Это было как удар током — Эльмар почувствовал, что произошло нечто нехорошее и непредвиденное.