— А о чём ваш фильм?
— О первых поселенцах. Понимаешь, в нашем фильме есть эпизод, где Олег вспоминает Ту Землю. Два эпизода. И с этими двумя эпизодами я застрял. Негде брать материал, хоть плачь! Ты мне здорово помогла с этими своими кедрами. Понимаешь, я слышал когда-то это слово, и знал, что это какое-то дерево, существовавшее на родине Олега, но почему-то не воображённое им. И никто не знает, как эти самые кедры должны выглядеть!
— А берёзовая роща? Разве семена берёз не были привезены первой экспедицией? — осторожно спросила Рябинка, надеясь половчее выведать о местечке, куда она попала. Сейчас ей было только ясно, что это не Тьера.
Эльмар вытаращил на неё свои и без того широко распахнутые синие глаза, недоуменно взмахнул ресницами и засмеялся:
— Шутишь? Здешняя берёзовая роща не может быть реликтовой. Она из позднейших посадок.
Кое-что в голове у Рябинки начало проясняться. Действительно, пропавшая экспедиция. Кого-то из членов экипажа звали Олегом. Забавно, что точно таким же именем была подписана маршрутка, найденная ей на запылённом чердаке бабушкиного дома.
— Я всё же думаю, что земной березняк ничем особенным от вашего березняка не отличается, — примиряюще сказала она.
— Ваш, наш! Конечно, все березняки похожи, и туземные и новоземные. Но ведь Та Земля должна чем-то отличаться от других планет, правда?
— Ну, многоэтажные города из стекла и бетона, похожие на муравейники…
— Хм… Оригинально… А почему ты не ешь виноград? Слаще винограда, чем из сада Мартина, ты не найдёшь во всём Долинном! Выбирай снаружи, на южной стороне — он спелее.
Рябинка послушалась разумного совета и принялась за виноград. Теперь ей было понятно: экспедиция прилетела непосредственно с Тьеры, и посадка была вынужденной. Связь с центром была сразу же потеряна, и случилось это так давно, что Землёй местные жители называют свою планету, а прародина человечества для них — Та Земля. Название «Тьера» Эльмару ничего не сказало, потому что произошло это в те времена, когда оно ещё не было общепринятым.
«Кто же теперь я в глазах этих парней? Туземка?» — Рябинке стало смешно.
Она отдала должное винограду и вернулась в беседку. Не менее пяти набросков лежало на полу вокруг Эльмара, и чистый лист картона на подставке свидетельствовал, что суждено появиться шестому. Нахмурившись, Эльмар си-дел, заложив ногу на ногу, и в задумчивости качал ступнёй.
— А, чтоб ему сгореть! — вырвалось у него с досадой.
В этот момент небо прояснилось, и сквозь густой облачный покров пробился луч солнца. Он сверкнул лишь на мгновение, но для художника его появление стало откровением. И когда Рябинка снова глянула в его сторону, роща, дивная земная роща явилась на листке! Казалось, она возникла сама, без участия художника!
— Вы чародей, — прошептала девушка.
Эльмар обернул к ней довольное лицо:
— Нет, это ты — моя волшебница, моя фея. А, может, ты и в самом деле из них?
— Здорово! — не могла не восхититься Рябинка. — Неужели ты это прямо сейчас, вот так, экспромтом, сочинил?
Эльмар потупил взгляд:
— Нет, это стихи одного поэта. А вот и Марие возвращается!
Сквозь ажур виноградных листьев Рябинка увидела спускающуюся ракетку.
— Запомни, Марие НЕ МОЖЕТ.
Новость
Чего Марие «не может» — Рябинка не поняла, но она послушно кивала головой, ступая в след Эльмару, который вёл её зачем-то вокруг домика. Затем Эльмар приложил палец к губам и на цыпочках подошёл к крыльцу.
— Кто это хотел пройти к нам незамеченным? — раздался низкий, но приятный голос, и Рябинка увидела в дверном проёме золотоволосую девушку.
Сестра Мартина показалась Рябинке настоящей красавицей. Среднего роста, хорошо сложенная, цветущего здоровья, она была в длинном, свободного покроя платье с поясом-шнурком. Наверное, именно такой была прекрасная Елена, из-за которой разгорелась троянская война. Очень живые, карие миндалевидного разреза глаза под ровными дугами бровей словно смеялись, озаряя всё лицо неуловимо победным светом.
— А мы-то хотели сюрприз устроить! — деланно возмутился Эльмар.
— Неужели гостья огорчена? — воскликнула Марие как будто сочувственно, но глаза её смеялись.
— Сестричка, я не вижу шедевров твоего кулинарного искусства! — за спиной у Марие вырос её брат. — Мы тут без тебя чуть не умерли с голоду!