— Что фонари вытаращил? — внезапно обернулась шатенка.
— Навроцкая? Наталь Ивеновна?
— Ну я. Проклятая коробочка! Когда-нибудь она меня доведёт до белого каления. Помог бы, что ли!
— Увы, не разбираюсь!
— Тогда чего же ты здесь лазишь по территории?
— Мне нужна кассета за 16 шестого прошлого года.
Шатенка повела головой, склонив её к плечу, и снова выпрямила, сверкнув серьгами:
— На складе.
Движение это словно раздвинуло пласты Эльмаровой памяти, и оттуда выплыло: «Этот жест уже был.»
— А ведь мы с тобой встречались! — обрадовано воскликнул он. — Раньше! Экспериментальная школа. В этом учебном году.
— Разве? А я-то думала:
— Ну помоги, как коллега коллеге. Мне всего разок просмотреть.
— Коллега! Камеру починить не в состоянии!
— Я декоратор. Из «Худфильма.
— Вот как? — наконец-то заинтересовалась шатенка. — А кто у вас рисовал «Хозяйку снежных полей»?
— Понравилось?
— Нарисовать можно что угодно. А вот как это снималось? Я делала съёмки зимой, но мне ни разу не удался такой искрящийся снег.
— И не удастся. В натуре это невозможно, — усмехнулся Эльмар.
Эльмар не стал дальше распространятся. Он не страдал ложным самолюбием и считал, что самая лучшая декорация — та, которой не видно.
— Значит, я пыталась добилась невозможного? Так и запишем на шарики. Но в общем-то я предполагала что-нибудь подобное. Эх, бросить бы эти проклятые репортажи! Мотаешься туда-сюда ради двух минут на экране. А потом, когда ты летишь сломя голову за свежей порцией новостей, твой труд отправляют в фонд, и он лежит там мертвым грузом.
— Пока не понадобится какому-нибудь чудаку вроде меня.
Шатенка засмеялась и, оставив в покое камеру, обречено махнула рукой:
— Так и быть, помогу бескорыстно.
Вынесши плоскую коробку, она провела Эльмара в просмотровый зал и растворилась в просторах студии.
Эльмар и вставил диск под литерой «а». Он просмотрел несколько кадров, когда заметил, что на этой кассете нет многого из того, что было показано по телевидению. Что она содержала не столько звездолёт, сколько членов Совета. И Эльмар вставил другую. Текст на обоих был идентичен.
Просматривая, Эльмар дошёл почти до половины части «б», когда подумал, что часть «а» тоже может содержать немало ценного. И он спарил их, запустив синхронно.
Теперь это было то, что надо, и Эльмар ещё раз просмотрел заседание сначала. И хотя чертежей диски не содержали, он был сторицей вознаграждён за потерю времени. Среди членов комиссии Эльмар заметил профессора Гусева. А профессор был просто кладезем различной информации.
Этим же вечером Эльмар полетел в Стасигорд. Профессора он нашёл в институте, на кафедре.
— Здравствуй, здравствуй, — проговорил профессор хмуро. — А, это ты! Я сейчас. Вот, задержался немного.
— Распределение?
— Распределение, будь оно не ладно! Удружила мне Феоктистушка на этот раз. Все пять лет себе смену готовил, думал уйти на покой — ан нет, собственной рукой посылаю парня к чёрту на кулички. Приказ! Видите ли, там срочно нужна замена. Я её умоляю: почему именно химика, я тоже вот возьму и умру, нельзя же губить такой талант — но разве её переспоришь? Уперлась: мол, когда умрешь, тогда и поищем, кем тебя заменить.
— Наверное, там единственная вакантная должность — по этой специальности.
— Вакантная должность! А если у парня талант? Ведь загубит его, растеряет навыки — а, ужасная женщина!
— Не надо переживать, Сергей Аганесович! Если талант — он себя проявит, — возразил художник осторожно.
— Проявит! Текучка засосёт — и всё проявление. — Профессор пыхтел, как чайник, готовый распаяться. — Что там ещё у тебя? Снова задумал какую-нибудь тайну выведать?
— В самую точку. Мне известно, что ты находился среди членов Совета, которые осматривали звездолёт нашей туземки.
— Да я там был. Присутствовал в качестве живого фотоаппарата. Все техобеспечение у меня вот тут, — он по-стучал себя по голове.
— И схемы основных узлов двигателя?
— Всё, — подтвердил профессор самодовольно. — Только зря ты рассчитываешь от меня получить что-либо. Тебе опасно давать информацию.
— Клянусь, я воспользовался совершенно другим источником.
Оба они, и Эльмар, и профессор, поняли, на что намекнул каждый из них, и профессор тут же дал понять, что ему известно, от кого Эльмар мог получить сведения, за которыми прилетал в прошлый раз.
— Ой ли? Тебя простили на этот раз, Феоктистушка заступилась. И то потому, что всё произошло без шума, и твоя знакомая вернула похищенные бумаги. Смотри, если ты проговоришься кому-либо о том, что находится внутри Зоны или даже о самом её существовании!.. И приятельнице своей передай — пусть держит язык а зубами, если хочет жить спокойно. И будь, пожалуйста, поосторожнее. Нельзя так демонстративно нарушать правила.