– Посмотри, Повелитель Звезд!
Конь Роканнона вскинулся и завыл, увидев, на что показывает Могиен: нечто маленькое и черное плыло невысоко в небе, оставляя за собой в безмолвии вечера чуть слышное стрекотание. Роканнон махнул рукой, показывая, что надо сразу спускаться. Когда они опустились на лесную поляну, Могиен спросил:
– Это был такой же корабль, как твой, Повелитель Звезд?
– Нет. Это корабль, которому с планеты не улететь, вертолет. Доставить сюда его могли только на корабле, который гораздо больше моего – на звездном фрегате или грузовозе. Они явно решили захватить вашу планету. И явно высадились еще до того, как сюда прибыл я. Так или иначе, хорошо бы узнать, что они намерены делать, для чего им здесь бомбардировщики и вертолеты... Они легко могут подстрелить нас в небе, даже с большого расстояния. Нужно их очень остерегаться, Повелитель Могиен.
– Летел этот корабль со стороны, где живут «люди глины». Надеюсь, он нас не опередил.
Переполненный гневом, который вызвало в нем появление этого черного пятна на заходящем солнце, этого таракана, ползущего по чистой планете, Роканнон только кивнул в ответ. Кто бы ни были эти люди, нанесшие бомбовый удар по мирному исследовательскому кораблю, они определенно решили исследовать планету сами, занять ее и колонизовать или использовать в каких-то военных целях. Разумные формы жизни на планете (а их по меньшей мере три вида, и уровень технического развития у всех трех низкий) они либо будут игнорировать, либо поработят, либо уничтожат – как им покажется удобнее. Потому что агрессивную цивилизацию интересует только техника.
И в этом же, подумал Роканнон, наблюдая, как «среднерослые» расседлывают крылатых коней и отпускают на ночную охоту, именно в этом, быть может, уязвимое место и самого Союза Всех Планет. Его везде интересует только уровень технического развития. Даже не исследовав остальные континенты и вступив в контакт лишь с некоторыми из видов разумных существ на планете, две экспедиции, направленные сюда в прошлом столетии, начали продвигать один из видов к предатомному уровню технического развития. Он это приостановил, а в конце концов организовал этнографическую экспедицию и прибыл с ней сюда, чтобы побольше об этой планете узнать; однако особых иллюзий по поводу возможных результатов своей деятельности у него не было. Эти результаты в конечном счете будут использованы лишь как исходный материал для выбора вида, чье техническое развитие ускорить целесообразней. Так Союз Всех Планет готовился к встрече с Врагом. Сто миров были уже подготовлены и вооружены, и еще тысячу сейчас знакомили со сталью и колесом, тракторами и реакторами. Однако его работа заключается не в распространении, а в накоплении знаний, и, пожив на нескольких так называемых отсталых планетах, он не испытывал больше никакой уверенности в том, что так уж мудро делать ставку только на оружие и машины. Тон в Союзе Всех Планет задают агрессивные, изготовляющие орудия труда гуманоидные виды из Центавра, с Земли и из созвездия Кита, а они с пренебрежением смотрят на некоторые свойственные разумным существам способности.
На эту планету, думал Роканнон, у которой даже нет своего названия, а лишь обозначение, Фомальгаут-2, большого внимания, вероятнее всего, никто никогда не обратит, так как Союз, открыв ее, не обнаружил на ней ни одного вида, который уже превзошел бы уровень рычага и кузнечного горна. Другие разумные виды на других планетах продвинуть вперед было легче, легче было добиться, чтобы ко времени, когда внегалактический Враг вернется, они стали дееспособными союзниками. А Враг вернется обязательно, тут сомневаться не приходилось. Он вспомнил, как Могиен предложил противопоставить флоту сверхсветовых бомбардировщиков мечи Халлана. А вдруг окажется, что по сравнению с оружием Врага бомбардировщики эти все равно что мечи из бронзы? Вдруг оружие Врага телепатическое? Разве плохо было бы узнать побольше о разновидностях и возможностях телепатии? Политика Союза Всех Планет слишком догматичная, себя не оправдывает, а теперь, по-видимому, привела на одной из планет и к мятежу. Если буря, назревавшая на Фарадее еще десять лет назад, действительно разразилась, это означает, что молодая планета, которую вооружили и обучили военному искусству, решила теперь, отхватив изрядный кусок звездного пирога, создать собственную империю.
Роканнон, Могиен и двое слуг, темноволосые ольгьо, поели черствого, но вкусного хлеба из кухонь Халлана, попили желтого васкана из бурдюка и улеглись спать. Маленький костер со всех сторон обступали деревья, очень высокие, ветки которых сгибались под тяжестью остроконечных темных шишек. Среди ночи в ветвях зашуршал холодный мелкий дождь. Роканнон спрятался с головой под одеяло из мягкого, как пух, меха домашних крылатых хэрило и, не просыпаясь, проспал под шорох дождя всю долгую ночь. Крылатые кони вернулись на рассвете, и солнце еще не поднялось над горизонтом, а четверо путников уже летели к светлым глинистым берегам залива, туда, где живут «люди глины».
Опустившись на эту глину около полудня, Роканнон и двое слуг, Рахо и Яхан, растерянно огляделись: никаких признаков жизни вокруг видно не было. Однако Могиен с абсолютной уверенностью, свойственной представителям его касты, сказал:
– Они придут.
И правда, они пришли, шесть невысоких, приземистых гуманоидов, каких, в количестве четырех, Роканнон видел в музее годы назад; и опять, как тогда, они были Роканнону по грудь, а Могиену по пояс. Гдема были нагие, такие же беловато-серые, как глина вокруг – поистине «люди глины». Когда они заговорили, Роканнону стало немного не по себе, потому что непонятно было, который из них говорит; казалось, будто говорят все, но одним резким голосом. «Телепатия в пределах планеты», – вспомнились Роканнону прочитанные в «Карманном указателе» слова, и он с еще большим уважением посмотрел на безобразных маленьких человечков, владеющих этим редким даром. Его три высоких спутника, однако, никаких чувств, похожих на его, не обнаруживали. Вид у них был мрачный.
– Что нужно ангья и слугам ангья у Властителей Ночи? – спросил (или спросили) на «общем языке», диалекте языка ангья, использовавшемся для общения между всеми разумными видами на планете, один из «людей глины» (или все они разом).
– Я Властитель Халлана, – сказал Могиен, великан рядом с «людьми глины». – Около меня стоит Роканнон, хозяин звезд и дорог через ночь, служитель Союза Всех Планет, гость и друг рода Халлана. Воздайте ему почести! И отведите нас к тем, кто достоин говорить с нами. Есть слова, что должны быть сказаны, ибо скоро в теплый сезон пойдет снег, а ветры задуют наоборот, и вместо корней у деревьев начнут расти листья, а вместо листьев – корни.
«Просто удовольствие его слушать», – подумал Роканнон, хотя особой деликатности, надо прямо сказать, ангья не обнаруживал. Явно сомневаясь в правдивости сказанного «люди глины» безмолвствовали.
– То, что ты говоришь, правда? – спросил (или спросили) вдруг один (или несколько) гдема.
– Правда, – ответил Могиен, – и еще вода в море превратится в древесину, а у камней вырастут ступни с пальцами! Отведите нас к тем, кто вами правит, к тем, кто знает, что такое Повелитель Звезд, и не тратьте зря время!
Снова наступило молчание. Стоя среди низкорослых гдема, Роканнон испытывал сейчас какое-то не очень приятное ощущение, будто около его ушей вьются, задевая их крыльями, какие-то насекомые – это «люди глины» согласовывали телепатически свой ответ.
– Идемте, – сказали они наконец и, повернувшись, пошли по липкой глине.
Неожиданно они остановились, стали в кружок, наклонились, а потом, выпрямившись, расступились в стороны, и Роканнон увидел яму с торчащим из нее концом лестницы: вход в Царство Ночи.