Ветер унес лодку за 1000 миль от берега. Но это было еще не самое страшное. Однажды люди, уже истощенные четырехнедельным плаванием и голодной диетой, очутились в воде — лодка перевернулась. Тут-то и показал себя во всем блеске ловкости, ума, сноровки и подлинной самоотверженности полинезиец Тиху Макимаре. Ныряя бесчисленное число раз, он голыми руками развязал набухшие от воды узлы канатов, убрал паруса.
После этого ему удалось, снова перевернув лодку, поставить ее в нормальное положение. Между тем один из товарищей Тиху Макимаре обессилел и стал тонуть. Макимаре еще раз нырнул и вытащил его.
Приближается время, когда освободившиеся от колониального гнета океанийцы снова станут народом мореходов — подобно норвежцам, потомкам викингов Запада. Их ученые вместе с учеными других частей света полностью восстановят истину о подвигах тех, кто первыми открыл и заселил бесчисленные острова Великого океана. И тогда на картах Океании появятся имена отважных, которые донесли до нас древние сказания.
На земле маори
Итак, после переселения на Ао-теа-роа потомки полинезийских мореплавателей — маори отказались от дальних плаваний. Но прибрежные племена продолжали выходить в море на ловлю рыбы, а те, кто заселил внутренние области, совершили еще один подвиг, достойный их мужественных предков: землепроходцы-маори подробно обследовали два больших острова Новой Зеландии, стойко преодолев многочисленные препятствия, которые воздвигала на их пути природа: плоскогорья, изрезанные глубокими депрессиями, цепи крутых и высоких гор, вершины которых порою покрыты снегом, непроходимые болота. Особенно изобилует грозными преградами Южный остров — на его карте и сейчас еще имеются «белые пятна».
История исследования европейцами Новой Зеландии очень напоминает то, что происходило в Австралии. И здесь аборигены охотно делились с пришельцами своими познаниями, выручали их из бед, принимали активное участие в экспедициях, организуемых англичанами. И здесь колонизаторы отплатили местным жителям злом за добро. Они использовали сведения, полученные от аборигенов или с их помощью, для того, чтобы лишить гостеприимных хозяев земель отцов и дедов. Только отчаянное сопротивление маори (война продолжалась тридцать лет — с сороковых по семидесятые годы XIX века) спасло остатки этого народа от участи австралийцев: маори отстояли часть своих земель и заставили колониальные власти признать за ними некоторые права.
Английские исследователи рано получили карту Новой Зеландии, составленную маорийским вождем Ту-ги. В 1793 году он по просьбе лейтенанта Хенсона с корабля «Дедал» нарисовал ее на полу жилого помещения. Как указывает новозеландский альпинист и историк Макклаймонт, при сравнении ее с куковской картой контуры Северного острова оказались достаточно точными; поэтому вождя убедили перечертить карту на бумагу и сделать добавления и уточнения в той ее части, которая изображала Южный остров. В глубине этого острова было указано озеро (Уакатипу), в окрестностях которого добывался камень для изготовления топориков.
Первыми европейскими исследователями внутренних районов Новой Зеландии и одновременно разведчиками колонизаторов явились миссионеры. Маори не распознали их коварных планов и оказали им всяческую помощь. В 1814 году в заливе Бей-оф-Айлендс высадился главный капеллан Нового Южного Уэльса Сэмюэл Марсден. С помощью аборигенов он проник свыше чем на 50 километров в глубь Северного острова. В дальнейшем к Марсдену присоединились миссионеры Батлер, Паки и Шеферд. Вождь Те Хинаки помог Батлеру совершить восхождение на гору Веллингтон (так было положено начало альпинизму в Новой Зеландии). В 1820 году — опять-таки при помощи маори — миссионеры совершили переход от реки Темс до Тауранги и открыли бухту Манукау.
Некоторые участники первых английских экспедиций, не выдержав тягот пути, опасно заболели и были спасены аборигенами.
Во время экспедиции 1833 года маори долго несли миссионера Уильямса по болотам. При этом аборигенами руководило не религиозное рвение — креститься они отказались, — а обычай гостеприимства.
Хорошо известно, как отблагодарили миссионеры своих друзей и спасителей. Марсден положил начало жульнической скупке земель у бесхитростных маори (сам он приобрел участок для миссии за два железных топора). Вождь племени нгапухов Хонги-Хака сообщил ему ценные сведения о внутренних районах страны, о горячих целебных источниках, больших озерах и заснеженных горных вершинах. Марсден и другие миссионеры привезли его в Лондон, где этого честолюбца снабдили огнестрельным оружием, которое он использовал для разжигания кровавых войн. А распри между маори были использованы колонизаторами для дальнейшего захвата их земель.
В сороковых годах XIX века наибольший вклад в исследование Северного острова был сделан, пожалуй, миссионером Уильямом Коленсо. В 1841 году он прошел пешком вдоль восточного берега от залива Хок к бухте Поверти. Затем отправился в глубь страны и достиг озер Таравера и Рото-Ити, окруженных горячими ключами (за двадцать лет до этого о них рассказал Марсдену Хонги-Хака). Затем он по реке Уайката спустился к Окленду на западном берегу острова и оттуда совершил морем переход к заливу Бей-оф-Айлендс.
Коленсо и на реках и на море прибегал к помощи маорийских ладей. И хотя к этому времени маори никак не могли сравниться в навигационном искусстве со своими предками-полинезийцами, английский путешественник назвал их «замечательными мореходами».
В 1844–1852 годах Коленсо жил в миссии Нейпир на восточном берегу Северного острова и тщательно исследовал его восточную окраину. В 1845 году с помощью проводника-маори, побывавшего в плену у жителей внутренней части страны, он предпринял первую попытку форсировать горный хребет Руахине. Перебраться через хребет ему не удалось, но он изучил большой участок труднопроходимой местности.
Во второй половине сороковых годов на Южном острове была предпринята экспедиций, которую Мак-клаймонт называет «величайшим предприятием в исследовании Новой Зеландии». В 1846 году маори Кеху, землемер Бруннер и топограф Чарлз Хефи совершили две вылазки из населенного пункта Нельсон на северном берегу к западному побережью.
В феврале 1846 года Кеху повел европейцев через горы к озеру Роторуа, которое они впервые нанесли на карту. Затем экспедиция, по-прежнему ведомая Кеху, направилась на запад к истокам реки Мэнглс и следовала по ее течению до слияния с рекой Буллер. Здесь недостаток продовольствия заставил исследователей вернуться в Нельсон. Один из участников экспедиции писал: «Кеху — первоклассный проводник по лесу. Он не только блестяще ориентируется, но и отличный стрелок… прекрасно управляется с каноэ, ловит диких птиц. Наверняка замечательно ведет себя на переправе».
В марте 1846 года Кеху, Бруннер и Хефи вышли из Нельсона, миновали бухту Голден-Бей и направились в глубину острова к реке Уэст Уангануи. Отсюда, карабкаясь по утесам, они вышли к реке Буллер, а затем взяли направление на юг, к реке Грей.
Наиболее трудное и важное в то время для науки путешествие Бруннер совершил с Кеху и его женой в 1846–1848 годах. Путешественники досконально исследовали большую часть западного побережья Южного острова, нанесли на карту все течение реки Грей и, наконец, нашли залежи угля. Маршрут, пролегавший по сильно пересеченной местности, оказался чрезвычайно тяжелым, исследователям пришлось долгое время питаться съедобными папоротниками и моллюсками. Можно сказать без преувеличения, что только благодаря обоим маори Бруннер возвратился в Нельсон. В январе 1848 года английский землемер поднялся на одну из вершин хребта Виктория. Ему показалось, что он видит вдали на востоке Кентерберийские равнины. К счастью, маори разъяснили Бруннеру, что он ошибается, и повели его не по горам, где не было пищи, а по долине реки Инангахуа. Так они достигли Буллера. Из-за постоянной сырости и дождей Бруннер простудился, затем у него отнялась половина тела. Много дней Кеху и его жена не просто поддерживали, а буквально несли англичанина.