Прошло много лет… Те же купцы снова приплыли в знакомую страну — теперь они уже не боялись, что их съедят. Каково же было их удивление, когда правителем этой страны оказался тот самый человек, которого они продали в рабство! Царь сумел бежать из плена и вернуться на родину. Каким путем? Не хорошо известным морским, а никому не ведомым сухопутным!
Из Омана, где купцы продали царя зинджей на рынке рабов, он был увезен своим хозяином в Басру, а затем в Багдад. Из Багдада он бежал с караваном паломников в Мекку, а оттуда пробрался с другим караваном в Египет. В Египте он увидел Нил и спросил, где находятся истоки этой великой реки. Ему ответили, что Нил вытекает из страны зинджей.
Царь двинулся вверх по Нилу. Затем, переходя из области в область, он наконец вышел на берег моря и на корабле вернулся в родные места.
Разумеется, рассказ не дает оснований предполагать, что какой-то африканец действительно проделал описанное в нем путешествие. Однако ясно, что арабским и персидским морякам, ходившим в Африку, было кое-что известно и за пределами побережья. Они, конечно, не знали точно, где находятся истоки Нила (рассказчик помещает их в районе Асуана), но направление его течения в книге указано правильно. Справедливо и то, что из района истоков Нила не так уж трудно добраться до побережья Индийского океана. Почти тысячу лет спустя — уже в XIX веке — осуществимость путешествия, которое приписал Бузург ибн Шахрияр царю зинджей, была доказана на практике.
Известия о Лунных горах вдохновляли путешественников XIX века. Вулканический хребет Рувензори был открыт Г. Стэнли. «Под боком у нас, — писал он, — высились громадные горы, покрытые вечным снегом, которые, по-моему, должны быть те самые Лунные горы, о которых говорит предание».
Разумеется, нет никаких оснований полагать, будто древние египтяне сами побывали в этих местах. Однако предания, записанные Птолемеем — а он жил и трудился в Александрии, — показывают, сколь обширна была территория, о которой они имели некоторое представление.
Отдельные ученые Запада, не довольствуясь фактами, создают фантастические версии о проникновении египтян (или финикиян) в различные области Южной и Тропической Африки, где они якобы добывали золото.
Советские африканисты Д. А. Ольдерогге и М. А. Коростовцев доказали несостоятельность этих домыслов, равно как и попыток объявить все достижения народов негроидной расы заимствованиями у белых. Прежде такие теории непосредственно служили колонизаторам, теперь же они призваны вбить клин между народами Северной и Тропической Африки и, следовательно, служат неоколонизаторам.
Разумеется, высокая культура Египта оказывала известное, притом благотворное, влияние на народы Африки к югу от Сахары, особенно в Напате и Мероэ. Однако не этим объясняется сходство или даже тождество многих обрядов и верований у древних египтян и, скажем, негроидного населения Западной Африки. Общность эта восходит к глубочайшей древности и распространена у ряда племен и народов.
Культура народов Африки, принадлежащих к различным расам, имеет общую подпочву. Это культурный субстрат, созданный некогда совместными усилиями белых и черных африканцев. Колыбелью древнейшей африканской культуры явилась, очевидно, Сахара.
Гостеприимная Сахара
Примерно восемь тысяч лет назад Сахара не походила на пустыню. На месте сыпучих песков шумели леса, бродили слоны, жирафы, носороги. Большие реки несли свои воды в обширное, ныне не существующее озеро близ современного города Томбукту на южной окраине пустыни.
Древнейшие жители Сахары были охотниками. Они не знали письменности, но умели живо и выразительно рассказать о себе потомкам. Их рассказы — это замечательные наскальные рисунки, сохранившиеся до наших дней. Первые рисунки на скалах были сделаны около шести тысяч лет назад. По ним можно проследить, как менялись природа Сахары и населявшие ее люди. Постепенно исчезали животные тропического леса, их место заняли обитатели лесостепи — антилопы, газели, дикие кабаны и ослы. Наконец появился крупный рогатый скот и овцы. Рядом с этими животными на рисунках помещены уже не только охотники, но и пастухи, а также земледельцы. На более близких к нам по времени рисунках изображаются колесницы с конями в упряжке, а на еще более поздних появляется «корабль пустыни» — неприхотливый верблюд.
Искусство древней Сахары рассказывает о родстве культур Африканского материка. Наскальные рисунки знакомят нас и с грозными масками, в которых танцевали, да и сейчас танцуют жители Центральной Африки, и с прическами, какие носили некогда женщины Египта. У древней танцовщицы, «Белой госпожи Сахары», многочисленные украшения на руках и ногах напоминают те, какие и теперь еще можно видеть на африканцах негроидной расы, которые живут сейчас к югу от Сахары, откуда они откочевали в незапамятные времена. Быть может, переселение связано с высыханием Сахары, которое началось в IV тысячелетии до н. э. В таком случае представители негроидной расы последовали за великими реками, которые ушли из Сахары, капризно избрав себе другие русла. Как уже упоминалось, древние египтяне восстановили контакты с этими народами только в середине II тысячелетия до н. э.
С I тысячелетия н. э. Сахара стала серьезным препятствием для общения между народами. Однако жители ее не отступили перед стихией, сумели преодолеть это препятствие, оказав неоценимую услугу международной торговле и распространению географических знаний.
Как отметил английский ученый Бовилл, автор исследования о транссахарской торговле, «обмену товарами сопутствовал обмен идеями и знаниями, прежде всего знаниями географическими».
Эти знания столетиями собирались по крупицам аборигенами Северной Африки. Прокладке новых караванных путей предшествовали, видимо, разведывательные экспедиции.
Об одной такой экспедиции услыхал Геродот во время посещения греческой колонии Кирены в нынешней Ливии. Пятеро насамонов (племя это жило в пустыне и на побережье к югу от обоих Сиртов) совершили переход через Сахару, держа путь на запад. Миновав затем обширнейшие болота, они достигли города, населенного людьми с черной кожей. Мимо города в направлении с запада на восток протекала большая река, в ней водились крокодилы.
Долгое время существовало единодушное мнение, что насамоны достигли великой африканской реки Нигер в районе нынешнего города Томбукту. В дальнейшем, однако, некоторые немецкие ученые — на них ссылается Р. Хенниг — раскритиковали эту версию. По их мнению, насамоны достигли всего лишь района Фецца-на, подлинного Нигера древние вообще не знали, а Плиний, Птолемей и другие древние авторы принимали за Нигер реку Уэд-Гир, протекающую в районе Атласа.
В греческом городе-колонии Кирене Геродот услыхал не только о насамонах, но и о гарамантах — жителях Феццана, которые широко пользовались колесницами, запряженными лошадьми.
Это сообщение Геродота представлялось фантастическим многим из тех, кто принял на веру рассказ о насамонах.
Сейчас, однако, версия о гарамантских колесницах не может быть подвергнута сомнению. «От Феццана до Нигера и от Нигера до Марокко на скалах вдоль нынешних караванных путей встречаются изображения колесниц, которыми широко пользовались гараманты», — говорится в коллективном труде советских ученых «Народы Африки». На этом основании можно заключить, что в I тысячелетии до н. э. лошадь была широко распространена по всей Западной Сахаре. Зоологи считают, что эти кони — местной породы, прирученной именно в Западной Сахаре.
По мнению английского африканиста Б. Дэвидсона, трансафриканский маршрут, соединявший район среднего Нигера с районом Красного моря, существовал в древнейшие времена. «Даже в наши дни тысячи паломников из Нигерии ежегодно отправляются по этому пути к Красному морю и обратно. А две тысячи лет назад (то есть как раз в эпоху, к которой относится путешествие насамонов. — Авт.) климат и растительность гораздо больше благоприятствовали путешественникам».