Ливингстон сделал его еще до того, как стал путешественником. Он впервые приехал в Южную Африку в 1840 году, а уже в 1843-м произошел случай, который оставил неизгладимый след и на теле и в душе шотландца. В это время он жил в долине реки Маботсе, где основал миссионерскую станцию. Жители долины очень страдали от нападений львов на стада.
Желая избавить их от этой напасти, Ливингстон вместе с африканцами отправился на охоту. Заметив льва, сидевшего на скале, путешественник выстрелил в хищника и ранил его. Лев кинулся на охотника и повалил на землю. На помощь Ливингстону бросились учитель Мебальве и другой африканец, вооруженный только копьем. Оставив Ливингстона, лев вцепился в плечо этому африканцу, но тут возымела действие пуля, попавшая в зверя, и он упал мертвым. Кроме раздробленной кости руки у миссионера-путешественника осталось еще одиннадцать ран в мягких тканях плеча.
Так героизм двух почти безоружных африканцев, вступивших в неравный бой с царем зверей, спас жизнь Ливингстону, сохранил его для великих дел.
В первое большое путешествие Ливингстон взял с собой двух английских охотников — Освелла и Муррея, а также нескольких африканцев. Экспедиция пересекла пустыню Калахари и 1 августа 1848 года открыла озеро Нгами. При этом Ливингстон пользовался географическими сведениями, полученными от самих африканцев.
Ободренный успехом, Ливингстон решил продолжать свои исследования и в 1851 году достиг Чобе — южного притока Замбези, а затем и самой этой реки. Здесь он подружился с макололо — немногочисленным, но прочным объединением басуто, которые с 1838 по 1864 год господствовали в верховьях Замбези. Правда, выдающийся полководец и государственный деятель макололо — Себитуане — скончался в том же, 1851 году, однако сын его Секелету, хотя и не обладал талантами отца, сумел по достоинству оценить Ливингстона. Дружба эта имела огромное значение для чальнейшей деятельности путешественника. Секелету помог европейскому гостю организовать новую экспедицию, которая должна была выйти к Атлантическому океану в Анголе. По приказу Секелету был сформирован специальный отряд из двадцати семи человек, во главе которого стал английский путешественник. Для передвижения по рекам экспедиция получила несколько челнов, макололо в изобилии снабжали ее продуктами. Ни о чем подобном Ливингстон и мечтать не мог у себя на родине, хотя предприятие его имело первостепенное значение не только для науки, но и для торговли с внутренней частью Южной Африки (Секелету, кстати, отлично это понимал).
Экспедиция покинула Линьянти (ставка вождя макололо) в ноябре 1853 года, в феврале следующего года достигла озера Дилоло, а 11 мая вышла к Атлантическому океану у города Луанда в Анголе. Затем путешественники двинулись в обратный путь и в сентябре 1855 года возвратились в Линьянти.
При движении по рекам и по суше Ливингстон не раз попадал в опасные положения, к тому же он много болел. Африканцы неизменно приходили ему на помощь, проявляя самую трогательную заботу.
Вот один такой эпизод в описании самого Ливингстона: «После полудня мы пришли к другой речке — Муана Локе (или Дитя Локе), через которую вел мост. Идя по этому затопленному водой мосту, люди заходили в воду по грудь и должны были пускаться дальше вплавь. Некоторые из них предпочитали идти до конца, держась за хвост быка. Я хотел сделать так же, как они, но когда мы дошли до глубокого места, то, прежде чем я мог слезть с быка и взяться за ярмо, бык внезапно бросился вслед за другими и так глубоко ухнул в воду, что я не успел ухватиться за ремень; если бы я дернул узду, то бык скорее всего повернул бы назад. Поэтому я отправился на другую сторону один. Когда мои бедные товарищи увидели, что я остался один, они страшно встревожились и двенадцать человек бросились ко мне вплавь на выручку, и, как только я добрался до берега, один из них схватил меня за руку, а другой обхватил меня и потащил на себе… Когда я был уже вне опасности, они достали со дна часть моего имущества, оброненного второпях. Они громко выразили свое удовольствие, увидев, что я могу так же плавать, как и они. Я испытываю глубокую благодарность за ту готовность, с которой они кинулись в воду, чтобы спасти — как они думали — мою жизнь».
Даже отвратительные преступления работорговцев не изменили отношения макололо к «большому доктору» (свидетелями этих гнусностей они все чаще становились по мере приближения к португальским владениям). Сталкиваясь с этими ужасами, их европейский друг испытывал настолько глубокое и искреннее негодование, что уважение их к Ливингстону только увеличивалось. Ливингстон же решил посвятить свою жизнь не только исследованию Африканского материка, ио и борьбе с рабством.
После короткого отдыха в Линьянти путешественник отправился дальше, вниз по течению Замбези, чтобы исследовать эту реку от верховьев до устья и одновременно пересечь Африканский материк с запада на восток — от Атлантического океана до Индийского. На помощь ему снова пришли макололо во главе с их вождем Секелету.
«Секелету выделил двух людей — Секвебу и Каньянту, которые должны были возглавить партии моих спутников, — писал Ливингстон. — Секвебу, будучи мальчиком, был в плену у матебеле; племя, в котором он был пленником, переселилось в страну, лежащую близко к Тете (селение в Мозамбике. — Авт.). Он несколько раз совершал путешествия по обоим берегам Замбези и хорошо знал наречия, на которых там говорили. Я убедился в том, что это очень разумный человек, обладающий здравым смыслом».
Одним из важнейших событий этого этапа путешествия было открытие на реке Замбези водопада, который африканцы поэтично называли «Гремящим дымом». К сожалению, Ливингстон присвоил ему куда более прозаическое имя английской королевы Виктории.
У «Гремящего дыма» Секелету расстался с Ливингстоном. Дело в том, что из двух заказанных челнов был доставлен только один, и вождь макололо уступил его путешественнику.
В марте 1856 года английский путешественник и его африканские спутники достигли Тете, затем вместе с Секвебу и еще одним африканцем продолжали путь к океану и 26 мая вышли на побережье у деревни Килимане, откуда Ливингстон отплыл в Англию.
Целых четыре года прождали его возвращения верные товарищи-африканцы, оставшиеся в Тете. И дождались своего друга. С ним прибыли его брат Чарлз и доктор Джон Керк.
В ходе новой экспедиции, закончившейся в 1862 году, Ливингстон исследовал Замбези выше Тете и порогов Кебраса, а затем реку Шире (один из левых притоков великой реки), озера Ньясса и Ширва.
На примере отношения к этой экспедиции можно составить себе ясное представление о «культуре» колонизаторов и «дикости» африканцев.
Португальские власти Ливингстон прямо обвинил в двурушничестве. Зная о его непримиримом отношении к рабовладению и работорговле, они на словах обещали участникам экспедиции всяческое содействие, а на деле мешали им, как только могли.
Английские колонизаторы к этому времени отказались от рабства и работорговли, которые в условиях быстрого развития капитализма стали невыгодными. Но это не помешало им использовать открытия Ливингстона во вред африканцам. Первыми форпостами колонизаторов на африканской земле были миссионерские станции. Однако попытка путешественника организовать такую станцию в Юго-Восточной Африке потерпела неудачу. Этого оказалось достаточно, чтобы английское правительство лишило прославленного исследователя материальной поддержки.
Африканцы же с начала до конца оставались верными друзьями «большого доктора». Правда, вожди и старейшины племен, живших по соседству с португальскими владениями, не раз ставили экспедиции различные препоны, но это свидетельствовало лишь о развращающем влиянии той «цивилизации», которую несли в Африку колонизаторы и работорговцы.
После свидания с Секелету Ливингстон подробно исследовал водопад Виктория, открытый им в 1855 году. Это стало возможно благодаря мужеству и изумительной сноровке одного из африканцев, сопровождавших путешественника.
Вот что пишет об этом сам Ливингстон:
«Мы сели в челн, принадлежавший Туба Мокоро — «Разбивателю челнов»; несмотря на это зловещее имя, он, по-видимому, был единственным, знавшим «средство» против кораблекрушения на порогах над водопадом. На протяжении нескольких миль течение реки было плавным и спокойным, и мы приятно скользили по воде, прозрачной, как хрусталь, мимо красивых островов, покрытых густой тропической растительностью…