Около 2000 года до н. э.
Выходцы из Новой Каледонии, Новой Гвинеи и Новых Гебридов
Между 1000 и 600 годами до н. э.
Полинезийские элементы (индонезийцы)
Около 200 года до н. э.
Суматрийские элементы
Между I и X веками
Новое появление суматрийских индуизированных элементов
Заселение индонезийцами Мадагаскара во многом напоминает освоение их полинезийскими родичами Новой Зеландии. Началось оно с одиссей отдельных мореплавателей, унесенных в океан течениями и ветрами. Но в нашу эру, несомненно, происходило организованное переселение, основанное на достаточно четких географических представлениях. В IX веке, например, на Мадагаскар переселилось большое число индуизи-рованных малайцев во главе с вождем Рамини.
К этому времени в Индонезии создались довольно сильные «империи моря» со столицами на юго-восточном побережье Суматры. Они контролировали большую часть торговых путей через Индийский океан. Весьма важную роль играл портовый город Палембанг, центр царства Шри Виджайя, особенно выдвинувшийся в VII веке. В X веке в Палембанг перенесли свою столицу владыки Явы, носившие титул махараджей.
В XI веке связи между Индонезией и Мадагаскаром имели вполне устойчивый характер: аль-Идриси сообщал, что жители островов Забаг (Индонезия) ходят в страну зинджей (восточное побережье Африки) на больших и малых кораблях и ведут с их помощью торговлю. «И они понимают язык друг друга». Тот же автор указывает: «Жители Комра (Мадагаскара, — Авт.) и купцы из страны махараджи приезжают к ним (жителям Софалы. — Авт.); они их хорошо принимают и торгуют с ними».
Из этих двух сообщений можно сделать вывод, что малагасийцы долго не теряли связи со страной своих предков, но сами не предпринимали далеких морских походов. Это можно объяснить тем, что освоение такого огромного острова, как Мадагаскар, потребовало от них еще больших усилий, чем заселение Новой Зеландии от полинезийцев.
Некоторое время, однако, у них был и торговый и военный флот. Арабский писатель XIII века Ибн аль-Муджавир Дамасский посвятил одну из глав своей хроники судьбам Адена. Он сообщает, что после падения царства фараонов окружающая местность пришла в запустение, на месте некогда цветущего порта поселились рыбаки. Былое значение Адену вернули жители Мадагаскара, то есть малагасийцы, которые впоследствии, однако, вымерли.
Это известие надо, вероятно, понимать в том смысле, что со временем малагасийцы перестали ходить в Юго-Западную Аравию. Созданное ими поселение не могло долго сохранять свою самобытность, жители его, надо думать, смешались с аборигенами.
Ко времени западноевропейской колонизации Мадагаскара малагасийцы, подобно маори Новой Зеландии, не утратили окончательно традиций и навыков мореходства: еще в XIX веке они регулярно совершали плавания к берегам близлежащих Коморских островов.
Хотя об открытии и заселении малайцами Мадагаскара не сохранилось письменных известий, этот подвиг не прошел бесследно в истории географической пауки. Остров был хорошо известен арабским ученым Средневековья. Из европейцев первым узнал о нем, очевидно, Марко Поло. Описанный им остров Магагар иногда отождествляют с Мадагаскаром.
С установлением сообщения между Индонезией и великим африканским островом как бы замкнулось кольцо муссонных путей, окаймляющих северную и центральную часть Индийского океана.
Вместе с тем продолжали расширяться торговые и культурные связи народов этого бассейна с их соседями на Востоке.
Индийские суда доставляют все больше купцов, переселенцев, миссионеров к берегам многих стран Юго-Восточной Азии. В Индонезии, Бирме, Индокитае в результате их мирного проникновения образуются гак называемые индуизированные государства. В развитии географических представлений они играют туже роль, что и эллинистические.
В раннем средневековье порты Южного Китая принимали неизмеримо больше гостей из Индоокеанского бассейна, чем в древние века. Для индийских купцов посещение этих портов становится делом настолько обычным, что вместе с ними зачастую отправляются и люди весьма далекие от мореплавания, например проповедники буддизма. Один из наиболее выдающихся миссионеров, Бодхидхарма, сын южноиндийского царя, в 526 году совершил морское путешествие в Китай, уже находясь в преклонном возрасте. В то время в одном только китайском городе Лояне проживало свыше трех тысяч индийских монахов и десять тысяч индийских семейств. Из Китая Бодхидхарма направился в Японию, оттуда вернулся в Китай. Там он и умер.
Народы Востока накопили, а затем передали европейцам огромное количество сведений об Индийском океане и прилегающей к нему части Тихого. Впоследствии в океанской торговле, судоходстве и связанном с ними накоплении географических знаний стали участвовать те народы, которые в древности почти не отрывались от родных берегов.
Около полувека — приблизительно с 526 по 570 год — главным посредником в торговле между Средиземноморьем и странами Индоокеанского бассейна было царство Аксум в Эфиопии. В это время государи Аксума правили также Юго-Западной Аравией. Примерно в начале этого периода в Адулисе — главном порте Аксума, расположенном на Красном море, — побывал александрийский купец Козьма. В дальнейшем он постригся в монахи и написал труд «Христианская топография». Это произведение, во многом наивное и проникнутое религиозными предрассудками, представляет большой интерес благодаря описанию плаваний в далекие страны — Индию, Цейлон, Восточную Африку. Некоторые ученые считают, что Козьма, прозванный Индикопловом, сам в этих странах не бывал, а писал понаслышке. Но конкретность его описаний и сообщаемых подробностей свидетельствует об ином.
Адулис был не просто перевалочным пунктом для индийских, цейлонских и китайских товаров, направлявшихся этим путем в Византию. Он являлся, как мы сказали бы теперь, «портом приписки» многочисленного торгового флота Аксума. В 525 году эфиопский царь Эла-Ашбеха реквизировал семьдесят торговых судов, чтобы перебросить свою армию в Южную Аравию, где началось восстание против иноземного владычества. Из этих судов девять совершали регулярные рейсы в Индию и на Цейлон и обратно.
Возродившаяся персидская держава, создавшая могучий флот, изгнала аксумитов из Аравии и положила конец заморской торговле древней Эфиопии. В распре между правителями Персии и Аксума немалое значение имела борьба за китайский шелк-сырец. Союзница Аксума — Византия — стремилась получать его с Цейлона через Адулис, персидские государи, естественно, были заинтересованы в том, чтобы шелк поступал через подвластные им земли.
История взаимоотношений Аксума, Византии, Персии и Юго-Западной Аравии в V–VI веках показывает, что торговые связи между странами Индоокеанского бассейна и Восточным Средиземноморьем продолжали развиваться и после падения Западноримской империи. Политика правительств великих держав того времени основывалась на достаточно четких географических представлениях.
В VII веке складывается новая мировая держава — Арабский халифат. Арабское владычество распространяется и на Египет и Персию.
Развитие арабской государственности, расцвет арабской культуры благотворно отразились на судоходстве и морской торговле в Индийском океане. С завоеванием арабами Ирана роль гаваней Персидского залива в этой торговле возросла.
В IX–X веках среди портов на восточном берегу Персидского залива особенно выделялся Сираф, но он был разрушен землетрясением 977 года. Его место занял древний город Хормуз, расположенный южнее. Особенно возвысился Хормуз в XIV–XV веках, когда он стал важнейшим центром международной торговли, тесно связанным с Индией и Китаем. Выгруженные здесь товары по караванным дорогам направлялись в Западную Азию и Южную Европу.