Убедить больших юэчжей вступить в коалицию против гуннов Чжан Цяню не удалось. Ему пришлось возвращаться на родину, не выполнив поручение. Восстановить обратный путь его от среднеазиатских рек до китайской реки Хуанхэ еще труднее, чем его маршрут от Хуанхэ к этим рекам. Известно только, что он взял направление через горную гряду Наньшан, но был вторично схвачен гуннами. Однако они и на этот раз не тронули путешественника.
Во втором плену посол пробыл недолго. Среди гуннской знати начались раздоры, и правитель был убит. Воспользовавшись смутой, Чжан Цянь со своей женой-гуннкой и ее соплеменником — охотником Гань-фу — бежал в Китай. На этот раз он очутился в еще более опасном положении, чем после первого побега. Тогда он находился близ границы гуннских владений, за которой мог чувствовать себя в сравнительной безопасности. Теперь же оказался в глубине территории гуннов. Ему долго угрожала погоня. Он должен был думать прежде всего о том, чтобы не попасть в руки преследователей. А это значило, что равнинам Чжан Цянь должен был предпочитать горы, в пустынях — выбирать наиболее безлюдные, а значит, и безводные участки. Ему нельзя было искать помощи у людей, а надо было стороной обходить их поселки и становища. В Китай Чжан Цянь вернулся в сопровождении лишь охотника — гунна Ганьфу. Очевидно, все китайцы, входившие в состав посольства, и жена Чжан Цяня погибли.
Сам посол остался жив и смог довести до конца путешествие только благодаря своему единственному уцелевшему спутнику — охотнику Ганьфу, который, — по выражению китайского историка Сыма Цяня, «в крайности бил птиц и зверей и доставлял пищу».
По возвращении на родину Чжан Цянь составил отчет о своем путешествии. Он дошел до нас только в изложении Сыма Цяня. Но и из этого краткого текста видно, какое большое значение имели странствия Чжан Цяня для распространения географических знаний в Китае, да и за его пределами.
Чжан Цянь узнал и впервые сообщил китайцам о существовании Каспийского (Северного) и Аральского (Западного) морей, правильно определил, куда текут важнейшие реки Средней Азии. В его отчете содержатся сведения о западной части Азиатского материка вплоть до Персидского залива и Средиземного моря. Большое значение имели также данные об Индии, которые собрал Чжан Цянь. До него эта страна вообще не упоминалась в китайской литературе. Географические описания Чжан Цяня отличаются точностью и конкретностью.
После возвращения Чжан Цяня на родину китайская армия предприняла несколько походов против гуннов. Феодальная верхушка империи преследовала при этом своекорыстные цели. Однако поражение, которое потерпели гунны в 118 году до н. э., имело и положительное значение: кочевники были отброшены от пути из Китая в Среднюю Азию.
После этого Чжан Цянь получил возможность предпринять второе путешествие на запад. Он обосновался у берегов озера Иссык-Куль, где уже побывал однажды. Отсюда Чжан Цянь направлял посольства во многие области Средней Азии и даже в Иран, к парфянам, непосредственным соседям Римской империи.
Чжан Цянь умер около НО года до н. э. А уже пять-десять лет спустя торговые караваны беспрепятственно передвигались из Китая в Среднюю Азию через впадину между северными цепями Наньшаня и горами Бэйшань, область озера Лобнор и бассейн реки Тарим. Усилиями других народов Великий шелковый путь из Средней Азии был продолжен до Средиземного и Черного морей.
Правители Китая превратили путь мирной торговли в дорогу для грабежа и завоеваний. В 101 году до н. э. китайские войска захватили Фергану.
Местное население упорно сопротивлялось иноземцам. Грабительские войны истощили Китай, императорам в конечном счете не удалось раздвинуть его границы по ту сторону Тянь-Шаня. Жестокое угнетение некитайского населения империи пагубно отражалось на международной торговле. К 23 году до н. э. регулярное сообщение по Великой шелковой дороге прекратилось из-за восстания в Таримской впадине.
Китайцы располагали точными географическими сведениями только до границ парфянского государства.
В первые годы нашей эры некто Исидор Харакский (город Харакс стоял в устье Евфрата и находился тогда на римской территории) составил путеводитель по Двуречью и Парфии.
Конечным восточным пунктом маршрута Исидора Харакского был Александрия, или Александрополь (ныне Кандагар). Этот город был конечным западным пунктом маршрутов китайских купцов.
Таким образом, на рубеже двух эр Запад встретился с Дальним Востоком как бы на полпути — в современном Афганистане.
Установлению прямой связи между Римской и Китайской империями по суше помешали войны и торговое соперничество. Правящая верхушка Китая не пыталась наладить мирное сотрудничество с народами, населявшими районы, через которые проходила Великая шелковая дорога, хотя путешествие Чжан Цяня показало, что такое сотрудничество вполне возможно. В конце I века н. э. китайские императоры вновь направили свои войска против кочевого и оседлого населения этих районов.
Полководец Бань Чао дошел почти до Аральского моря. Владычество Китая над чужими землями вдоль Великой шелковой дороги и на сей раз оказалось недолговечным. Сообщение вдоль этого пути, ставшее особенно интенсивным около 100 года, было нарушено новыми восстаниями населения захваченных Китаем стран и к 127 году опять прекратилось.
Еще до этого, в самом конце 1 века, Бань Чао послал своего подчиненного Гань Ина в Римскую империю, о которой в Китае уже много слышали.
Китайский путешественник почти достиг цели, но повернул вспять, обманутый парфянами. Боясь лишиться роли торговых посредников между Римом и Китаем, они уверили Гань Ина, будто в Дацинь (Римскую империю) надо плыть по морю около двух лет. Напуганный этим, китаец отказался от продолжения путешествия.
Путешествие Гань Ина состоялось в 98 году. Почти одновременно — очевидно между 107 и 114 годами — попытку установить прямую связь между Западом и Дальним Востоком предпринял македонский купец Мес Тициан. Он побывал в Средней Азии и расспросил местных жителей, занимавшихся посреднической торговлей шелком, о дороге в Китай. Сведениями, собранными Месом Тицианом, воспользовался Марин Тирский, а от него их заимствовал Клавдий Птолемей.
Первый век был веком оживленных сношений не только между Римской империей и Китаем (пусть через посредников), но и между Китаем и Индией. Эти отношения восходят еще к I тысячелетию до н. э.
Чжан Цянь пытался наладить регулярное сообщение между двумя странами и даже наметил маршрут торгового пути: через Юньнань и Бирму к Ассаму и далее в Бенгалию и долину Ганга. Сам он по этому маршруту не ходил, а потому следует предположить, что он пользовался сведениями, которыми уже располагали народы, с которыми он общался. Попытка китайского правительства силой проложить этот путь не удалась из-за упорного сопротивления горцев.
Лишь в I веке маршрут, предложенный Чжан Цянем, был освоен с обоих его концов и между двумя великими странами Азии установились прочные связи. Позднее был проложен и другой путь из Китая в Индию — с севера, через оазисы Тарима и горный хребет Гиндукуш.
Этот географический подвиг был совершен без всякого участия вооруженных сил — мирными купцами, проповедниками и паломниками.
Установить, кто первым открыл регулярное сообщение между Индией и Китаем, — задача весьма сложная. Можно предположить, что инициатива в этом деле принадлежала индийцам. Индия была родиной буддизма, который проник оттуда в Китай уже в самом начале нашей эры. Между тем первый китайский буддист, о котором известно, что он совершил паломничество в Индию (Тао Нань), побывал в этой стране только в 316 году. К тому же в начале нашей эры во многих населенных пунктах Таримского бассейна (Кашгар, Яркенд, Хотан и другие) существовали колонии индийских купцов.
В IV веке путешествия по религиозным мотивам стали обычными. В 398 году в Китай прибыл из Индии ученый буддист Буддхабхадра. Маршрут его был смешанным: из Северной Индии в Индокитай он добрался по суше, а затем сел на корабль и отплыл в Китай. Здесь он несколько лет занимался переводом на китайский язык священных книг буддистов. Помощником его стал местный монах Фа Сянь.