Несторианские монахи продолжали проповедовать в далеких краях с таким же рвением, как и буддийские. В XVII веке в Северо-Западном Китае была найдена стела с надписью на сирийском и китайском языках. Надпись эта относится к 781 году и свидетельствует о широком распространении христианства в Китае. В ней упоминается также христианский монах Олопен. Это имя является не поддающимся расшифровке искажением какого-то другого. Поскольку надпись составлена на сирийском языке, многие ученые считают, что Олопен был сирийцем.
Ко времени путешествия Олопена Сирия уже около полутораста лет входила в состав новой великой державы, созданной завоеваниями арабов. За тридцать лет до установки стелы арабские войска, поддержанные коренным населением Средней Азии, разгромили на Таласе китайскую армию. Образование арабской мировой державы — халифата — имело важное значение для распространения географических знаний.
Бесценный вклад
Лестница знания бесконечна. В истории науки бывали эпохи, когда за неуклонным, казалось бы, подъемом следовало падение, которое представлялось непоправимым.
Но только представлялось. Так, за крушением античной цивилизации наступил чудесный взлет арабоязычной науки. Наука эта тоже выросла, как мы видели, не на пустом месте и творчески освоила наследие древних.
Успехи народов халифата в свою очередь стали достоянием Западной Европы, ускорив наступление Века великих открытий.
На протяжении многих веков ученые стран халифата проявляли гораздо больший интерес к географии, чем их коллеги на Западе. Об этом свидетельствует, например, судьба наследия Клавдия Птолемея.
Астрономический труд его получил (в переводе с арабского) широчайшее распространение на Западе с конца XII века. Что же касается его «Географии», то она стала известна средневековой Европе только в начале XV века. Между тем первые переводы этого произведения на арабский относятся еще к первой половине IX века, на армянский — даже к VII веку или более раннему. Разрыв во времени немалый!
Преобладание арабоязычных народов в области морской географии и мореплавания сохранялось до XIV века.
В период расцвета халифат охватывал (помимо самой Аравии) Иран и Туркестан, Армянское нагорье и часть Кавказа, Месопотамию, Сирию и Палестину, всю Северную Африку и почти весь Пиренейский полуостров. Во всех этих странах арабский язык постепенно стал языком науки и культуры, а в Северной Африке и Передней Азии — также и разговорным. Это само по себе способствовало накоплению и распространению географических знаний.
На протяжении нескольких столетий купцы всех стран, вошедших в состав халифата, держали в своих руках международную торговлю на море и на суше. Они исходили всю Азию, кроме северной ее части, и Восточную Европу. Именно они снабжали европейский Запад пряностями, которые в средние века спасали от порчи засоленное мясо, дорогими тканями, драгоценностями, слоновой костью.
Среди арабоязычных путешественников были не только купцы и дипломаты. Помимо обязательного «хаджа» — паломничества в Мекку — многие мусульмане странствовали просто из любознательности.
В IX–XIV веках многие арабоязычные путешественники подробно описали все виденное и слышанное в странствиях. Довольно широкое распространение получил и жанр литературной записи рассказов о путешествиях. Наконец, географы-«домоседы» обобщали и систематизировали сведения о близких и дальних землях. Эти сведения проникали в Европу и становились общим достоянием цивилизованных народов;
Арабоязычные географы широко использовали сведения, собранные и немусульманскими народами. Первое из дошедших до нас географических сочинений описательного характера, труд Ибн Хордадбеха «Книга путешествий и государств», появилось в конце IX века и восходит к восточнохристианским источникам.
Сам Ибн Хордадбех по этнической принадлежности был персом и занимал важный пост при дворе арабского халифа аль-Мутамида.
В «Книге путешествий и государств» рассказано, между прочим, о путешествии Саллама ат-Тарджумана (переводчика) в северные страны. Повод к путешествию (сон халифа), упоминание о мифической «стене. Гога и Магога» долгое время возбуждали сомнение в достоверности этого известия. В настоящее время, однако, и маршрут путешествия Саллама и, что особенно важно, факт достижения им Великой стены (правда, не «Гога и Магога», о которой говорится в Коране, а Китайской) не вызывают сомнений.
Путешественник побывал в Закавказье, Средней Азии и многих других районах нашей родины.
В истории арабской географии X век напоминает звездное небо, на котором сверкают бесчисленные светила разной яркости. Бесспорно, что среди них багдадский путешественник и географ Абу-л-Хасан ибн ал-Хусейн ибн Али аль-Масуди (умер в 945 году) был звездой первой величины. Аль-Масуди обошел всю Переднюю Азию, Кавказ и Восточную Европу, побывал в Северной и Восточной Африке, а, возможно, также в Китае и на острове Ява. В его трудах «Промывальни золота и рудники самоцветов» и «Книга предупреждения и пересмотра» рассказано не только о природе посещенных им стран, но и о населяющих эти страны народах, их обычаях и истории. О значении выступления аль-Масуди против птолемеевской концепции Индийского океана как закрытого моря уже говорилось выше.
Арабские купцы на протяжении нескольких веков были частыми гостями в бассейне Волги. Им было хорошо известно, что Каспийское море представляет собой замкнутый бассейн. Факт этот зафиксирован аль-Масуди. На Западе о нем снова (после Птолемея) узнали только от Рубрука — триста лет спустя, а в географической науке неправильные представления о Каспии продержались до XVI века. Но это, конечно, не умаляет исторической заслуги аль-Масуди, который, так сказать, разомкнул Индийский океан и замкнул Каспийское море.
В X веке, когда творил аль-Масуди, появился «Атлас ислама». Он был составлен в Иране и, видимо, представлял собой переработку картографического материала сасанидской эпохи, предшествовавшей арабскому завоеванию. К этим картам, изображавшим различные области Ирана и сопредельных областей Передней и Средней Азии, а возможно, и Индии, была добавлена карта мира, а также известных авторам морей.
К «Атласу ислама» вплотную примыкают сочинения географов классической школы — Абу Зейд аль-Балхи, родом, как показывает уже его имя, из Балха, Абу Исхак аль Фариси аль-Истахри, уроженца Центрального Ирана, и Абу-л-Касима ибн Хаукала ан-Нисиби, происходившего из города Нисибин в Северной Месопотамии. Географический труд первого из них по некоторым признакам считают даже объяснительным текстом к собранию карт.
Ибн Хаукал долго жил в Кордове. Полагают, что он был агентом восточноарабских властителей. Сочинение его получило широкое распространение. На Востоке его перевели на персидский язык, на западе арабского мира — в Андалузии — оно даже триста лет спустя вызвало отповедь местного географа и. историка, недовольного пренебрежительным отношением Ибн Хаукала к военным доблестям андалузцев и порядкам в их государстве.
При таком устойчивом интересе к труду Ибн Хаукала в арабской Испании он вряд ли мог остаться неизвестным ее христианским соседям.
Во всяком случае, жители средневековой Западной Европы ознакомились с некоторыми частями своеобразной энциклопедии, известной под наименованием «Послания чистых братьев». Авторы «Посланий» входили в группу «Чистые братья и верные друзья», возникшую в Басре во второй половине IX века. Они многое восприняли от Птолемея и индийских философов, но и сами сделали ряд важных открытий, например установили, что суша может сделаться морем, а море — сушей. Написанные простым языком, «Послания» сохраняли популярность на протяжении нескольких веков.
Уже в X веке арабоязычные народы много сделали тля исследования значительной части Европы. В наше время может показаться странным, что кому-то понадобилось исследовать наш материк. Однако, как справедливо отмечает Р. Хенниг, Балтийское море, все южное побережье которого, за исключением Дании, было заселено славянами, оставалось в раннем средневековье почти совсем неизвестным жителям христианских стран.