— Почему не ушла за это время?
— О, это отдельная, философская тема, про которую я могу рефлексировать только под бутылку сухого. Но как-нибудь потом, — девушка исчезает в гримёрной, выходя оттуда с наспех накинутой шубой и маленькой сумочкой с беспорядочно выглядывающими банкнотами. — Всё, малышка, была рада знакомству, но, если ты меня не продлеваешь, я побежала домой. У меня ещё ночная сегодня в другом месте.
Вместо потока новых вопросов Алисе приходится смиренно принять отпечаток красной помады на своей щеке и проводить стройное девичье тело, умело виляющее бёдрами даже в спортивном костюме.
В зале слышны звуки, и опасаясь новых знакомств, Алиса скрывается за дверями гримёрки, судорожно унимая накатившее сердцебиение. В отражении зеркала трюмо она видит девушку, абсолютно не знавшую себя. Всё произошедшее за последние пару часов её сколько отталкивало, столько и притягивало. Вся её жизнь хорошей девочки, выросшей в тепличных условиях богатых родителей, предстала перед глазами — сколько сломанных незримых судеб окружают её в пустом пространстве, заставляя упасть на колени, чтобы быть равной со всеми.
Это место однозначно уравнивает всех, обличая словно рентгеном их сладостные пороки.
звездочки
Артём вальяжно проходит через всё помещение, перебирая пальцами и звеня тяжёлой связкой ключей. Он окидывает взглядом пустой зал, напоминая себе поставить ещё пару кресел в зоне «D» и отремонтировать верхние софиты над пьедесталом — те самые, на которых висят красные трусы Ландинской «для привлечения денег». Артём усмехается — касса, с тех пор, действительно стала больше.
Его свист эхом отражается по пустому холлу, пока его не обрывает резко открывшаяся входная дверь, которую, к слову, осталась без присмотра и которую он намеревался только что закрыть на несколько оборотов.
— У вас сегодня что, день встреч выпускников тут?
— Можно мне её увидеть?
— Я же сказал, что товар доставлен в целости и сохранности, — слова не убеждают парня, и Артём нервно закатывает глаза, капризно скрещивая руки под грудью. — Ты желаешь в этом убедиться?
На его кивок он манит пальцем, ведя за собой в комнату охраны. Толкает его в сторону многочисленных мониторов, в которых все словно замерло и было без движения. Парень судорожно бегает взглядом по изображениям с камер, пока не находит девушку, мирно посапывающую на диване в гримерке с зажатым плечом листом бумаги. Её поза не даёт причин волнения: она словно на мягкой перине облаков под воздушным покрывалом умиротворения — так бы она и написала, если бы видела себя со стороны.
— Спит твоя красавица, чудовище.
— Почему это я чудовище?
— Ну ты же её отдал в лапы дракону.
Кадык медленно ползёт вниз, пока глаза сожалеюще утыкаются в грязь по ботинками.
— Совесть замучила? — хмыкает Артём, пристраиваясь за ним, отчего он с опаской косится вбок. — Если бы кто-то из моих принес дорогого мне человека моему врагу, я бы пустил его на корм животным: можно дворняжкам, можно рыбкам — я вообще люблю животных. Но таких «друзей» бы пристрелил на месте, как только бы узнал. Так что в твоих интересах молчать при своём дружке. Я говорю это исключительно в своих интересах — мне нужны мои бабки. Тяжеловато будет отдавать его, если вас на одного станет меньше.
Он демонстративно приоткрывает дверь, жестом приглашая его на выход. Толкает вперёд, как только тот останавливается посреди холла, окидывая взглядом планировку.
— И передай своим, чтобы завтра ко мне заглянули. Дельце есть.
Глава 5
На концерте её любимой музыкальной группы было две прелести — это песни последнего выпущенного альбома и барабанщик, лицо которого фигурировало в большинстве влажных снов Чеховой. И вот все звуки в светодиодах заглушаются, кроме чёткого ритма барабанной установки, которой выступала дверь в гримёрную клуба. Именно в неё истошно долбилидевочки, пришедшие на смену.
— Кто там, блять, заперся?!
Палочки звонко ударяют по тарелкам в её сне, и Алиса вскидывает голову вверх, пытаясь распознать звук и сопоставить его с реальностью. Слабо освещённое закрытое помещение не даёт никаких подсказок и ориентиров, и девушке приходится идти на стук сквозь наполовину открытые веки, чтобы уменьшить шкалу ярости девочек-стриптизёрш за дверью. Замок поддаётся не с первого раза, провоцируя панику и мандраж, но победный щелчок она всё же слышит. И нелестную ругань в приоткрытую дверь, на которой красуется отпечаток каблука.