— Вы думаете, я спокойно отпущу вас и буду сидеть и ждать, зная, сколько вы мне торчите?
— И что ты хочешь предложить?
Он довольно переводит взгляд на неё, запрокидывая голову назад и не специально демонстрируя глубокий шрам вдоль шеи, тянущийся от ключиц до подбородка, ужас от видакоторого он замечает в её резко округлившихся веках.
— Твою сестру в качестве залога. Что непонятного?
— Ты рехнулся? Отдавать живого человека за бумажки?
— Нет, дорогой, рехнулись вы, когда подкинули крысу на мою землю. Я хоть и идиот, что доверился вам, но не идиот, чтобы не знать, как это исправить. Мне нужны гарантии, — он ещё шире открывает дверь пассажирского сиденья, жестом руки приглашая внутрь. — Всё с твоей красоткой будет хорошо. Давай, запрыгивай.
Алиса воровато заглядывается на брата, ища в нём хоть толику здравомыслия, что он собственноручно не посадит единственную сестру в машину к главному районному авторитету, которому боялся перейти дорогу даже пешеход.
— Разве ты нам не доверяешь?
Артём переводит взгляд на Кирилла, всё ещё державшего осанку в непоколебимой дерзости, и усмехается про себя.
— А должен? — Подчиняя себе тишину от паузы, он самодовольно выгибает бровь, облокачиваясь на крышу автомобиля. — Пока вы несёте мне деньги, она побудет на моей земле. В твоих же интересах, чтобы деньги у меня были как можно скорее.
Марк, пылающий непомерной яростью, до скрежета сцепливает зубы между собой, пока глаза наливаются гневом, смешанным со страхом за близкого человека. Всё ещё всплывающей надеждой мигает мысль о том, что Рослин шутит, но человек с кличкой «Револьвер», моральными заморочками и полноправным владением большого куска района, качественного товара и востребованного борделя, к сожалению, не шутит. Хотя чувство юмора у него отменное.
И под накаляющим взглядом Марк быстро принимает единственно верное для него решение: он хватает сестру за руку, утаскивая за собой вглубь темнеющих жилых кварталов под недовольно закатывающиеся глаза босса и возгласы оставшихся на парковке друзей.
Глава 2
— Скорее, Лис! Скорее!
Сердечный ритм циклично меняется, отплясывая по грудной клетке: замедляется каждый раз, когда он в испуге оборачивается назад, и повышается от беглых шагов, которыми он задаёт темп сестре, решившей надеть осенние сапожки на каблуке именно сегодня.
Алиса перестаёт оборачиваться на третьем квартале, который они преодолевают быстрее скорости стоявших машин в пробке на одной из главных улиц.
— Марк! Марк, хватит! — она тянет его назад, сопротивляясь спешке грубой подошвой сапог, о выборе которых пожалела несколько раз. Марк неохотно замедляется под напором сестры. — За нами никто не бежит!
— Он может за нами ехать. Ты его тачку видела?
— Диагонально по подворотням через детские площадки на ней он точно не проедет…
— Бежим!
Страх оказаться в крепких руках умалишённого бандита становится сильнее кричащего рассудка, и он вновь дёргает за руку сестры, вынуждая бежать без оглядки. Застилавшие глаза от нестерпимой боли слёзы грубо смахивает ветер, роняя солёные капли под ноги. Алиса трёт веки свободной рукой.
Марк успокаивается только тогда, когда видит вдалеке многоквартирный дом с распластанной трещиной в фасаде размером в несколько этажей. В девять вечера подозрительно мало окон отсвечивают тёплым светом от ламп, и это его смущает, но лишь на секунду, пока они не сворачивают за угол дома. Дорожка до вестибюля, обычно заполненная завсегдатыми пьяницами этого двора, сегодня пустовала.
Он оброняет на бегу связку ключей, поблескивающую в траве от трясущегося света фонаря, и отпускает запястье сестры, ссадины на котором она тут же потирает пальцами другой руки. Ещё раз оглядываясь по сторонам, в частности на заполненную соседскими машинами стоянку, он подбирает ключи и сестру, в несколько широких шагов запрыгивая на ступеньки, ведущие в подъезд. Алиса глухо падает на третьем выступе, больно ударяясь коленом о торчащую арматуру, и слёзные каналы вновь заполняются жидкостью — резким рывком на себя Марк предотвращает их появление, утаскивая сестру внутрь и не давая опомниться.
Лифт ими игнорируется — он тянет Алису по ступенькам, и на первом же лестничном пролёте она громко противится его действиям, держась за железные узоры перила цепкой хваткой.
— Нет уж, никаких ступенек больше.
Она спокойно спускается на первый этаж, демонстративно нажимая кнопку медленно ползущего вниз лифта. Наблюдает, как крадучись брат спускается, недовольно кривя выражение лица перед ней и закатывая глаза. Металлические двери открываются, и он затаскивает её внутрь, судорожно нажимая кнопку шестого этажа с дюжину раз.